Эти карты внешней и внутренней реальности, не имея на первый взгляд между собой ничего общего, по сути со своей, находятся в таком взаимоотношении, когда воздействия на раздражение (на рецепторные аппараты субъекта) вызывают сразу ответную реакцию в виде субъективных явлений в психике, тем самым научая воспринимать целостность исходя из пар противоположностей: психика и физиология, биологическое и социальное, индивидуального и коллективного, где предлагается занять удобное для нас место.

В начале ХХ века в Советской России ряд видных ученых сформулировали новый подход к пониманию психики и тех процессов, что создают сознательную человеческую деятельность. Известная всем противоположность субъективного и объективного, дихотомия существующая по сути, как двучленная система была благополучно трансформирована, на основе диалектического метода, с добавлением к двум ее составляющим третьей. Таким образом принципиально изменив ее и сняв существующее напряжение противоположных крайних полюсов, превратив из диады в триаду. Этим снимающим конфликтную напряженность элементом стало понятие деятельности.

Через деятельность человек может выразить свое отношение к окружающему миру, осуществив тем самым двуединый процесс интериоризации (превращения внешнего во внутреннее) и экстериоризации (внутреннего во внешнее). С.Л Рубинштейном этот поворот в изучении психики означился как «единства сознания и деятельности», диалектическое тождество деятельности и психики. Деятельность стала той основой, где появилось место духовной работе человека, что проявило сущностную составляющую психики, одухотворять животное, а сам функционал психического процесса (представление, восприятие, ощущение и т.д.) мы могли бы назвать «функциональный орган» (по А.А. Ухтомскому) человека.

Предметно-практическая деятельность человека выстраивает линию пограничных взаимосвязей, которая непосредственно позволяет субъективному отображать объективно воздействующее на него многообразие явлений, в процессе проживания жизни. Граница же между субъективной и объективной стороной жизнедеятельности человека, может быть означена как соматическое, телесное ощущение. Это функциональный орган непосредственного отражения многообразия объектов окружающего мира, проводит их образность «внутрь» каждого индивида где уже существуют психологические описания «внутреннего тела» с его интрацептивными ощущениями, имеющими генетическую связь с экстрацепцией через соматическую метафоричность названной границы.

Онтология субъективности с необходимостью заставляет решать вопрос о возникновения отдельно взятого ощущения, как и, впрочем, всего целостного образа, чрез рассмотрение рефлекторных оснований в психофизиологии высшей нервной деятельности человека. О существующем стимульном воздействии в рамках физической картины мира, т.е. всего того, что связано с соответствием сенсорного аппарата создающим все предпосылки для адекватной способности воспринимать окружающее. Важным дополнением является указание на то, что чувственное впечатление, вызываемое тем или иным внешним воздействием, должно (и может) рассматриваться в качестве звена циклического процесса, инициированного самим субъектом, где исходный импульс представляется в виде интенции от непосредственно самого субъекта, направленного на объект в форме познавательного акта, через собранное внимание или регулируемого им практическое действие.

Субъект актуально сам воздействует на мир явлений, в тоже время, в силу своего культурного опыта он находится под «давлением» объективной реальности в силу своей встроенности в ее предметную обусловленность. Субъект не просто улавливает стимульное воздействие, а выбирает его, или даже активно ищет в окружающем его пространстве. Это подводит нас в плотную к признанию того факта, что стимул уже заранее может иметь определенную интерпретацию, значение и эмоционально-личностный смысл. Акт восприятия становится в таком случае определяемым не только объективно, извне характеризуясь стимульной информацией, но и изнутри неся в себе субъективные характеристики категориальных систем, когнитивных схем. Это гениально выразил в одном предложении А.А.Ухтомский «Нет субъекта без объекта, как нет объекта без субъекта».

Чем менее развитой и социализированной является сфера восприятия, тем большее место в ней занимают глубинные, первичные формы объективации, позволяющие понимать и интерпретировать мир чрез телесные ощущения в эмоционально-оценочных категориях. Категоризация сенсорных данных даже на эмоционально-оценочном уровне, в виде модальности сенсорных ощущений, переводит таковые из «темных» чувств в конкретные, обладающие чувственным наполнением образы. Воспринимать и переживать нечто в определенном качестве значит категоризировать это. Эти категоризации могут быть не идентичными вербальным значениям, не имеющие явных понятийных обозначений, так как с трудом или, совсем даже, могут быть не осознаны. Они скорее чувствуются, чем понимаются, осознание их проистекает из интуитивных глубин.

Ощущение есть форма чувственного познания, основа психических процессов, которая отражает в наших умах реальность. Сенсорные ощущения порождая субъективную картину, начинаются с соматических, телесных ощущений, вызванных тем или иным явлением в окружающем мире. Они как бы находятся вовне и внутри одновременно, базируясь на многообразии форм подвижности, позволяя нам тем самым предположить, что всякая подвижность в общем, является тем признаком, по наличию или отсутствию которого можно судить о наличии или отсутствии ощущений.

Отражая внешнюю объективную реальность, живое в ходе эволюции, получает в непосредственное свое использование крайне важную функцию «способность ощущать», являющуюся субъективным отражением объективных условий, формой непосредственной чувствительности. Чувствительностью характеризуется вся практическая сторона жизнедеятельности, заключая в себе основу познания объективных процессов, существующих в окружающем мире.

На первый взгляд получается, что ощущение, как элементарная форма познания, в ряду психических процессов может сопровождать любую человеческую деятельность. Но по сути думается что это не так. Ведь существуют не означенные нашими сознательными процессами ощущения, даже эмоционально, и в таком случае они вообще-то могут быть недоступны непосредственному опыту. Для понимания данного момента в познавательных механизмах, нам нужно избрать элементарную форму психического, сделав его объективным критерием, способным раскрывать для нас другие аспекты субъективной реальности. И таковой, думается, возможно утвердить чувствительность или способность к ощущениям. О ней мы можем сказать, что ее характеризует генетическая функциональная особенность живого организма соотносить воздействия окружающей среды с его сенсорно-моторной системой, создавая возможность ориентирования в среде, выполняя тем самым сигнальную функцию в целостном организме.

Системные процессы участвующие в актах восприятия, в основе которых лежат функциональные особенности анализаторов, являются так называемыми афферентно-эфферентными системами. Действуя на основе рефлекторной взаимосвязи собирая, трансформируя и передавая сигналы с периферии в центр, они сами настраиваются так, чтобы лучше отбирать поступающую из внешнего мира информацию. После действия раздражителя на рецептор возникает рефлекторная перестройка в функционирующей системе, в результате чего изменяется последующее восприятие раздражителя.

Человек принимает и перерабатывает информацию, поступающую от других людей, проводя ее через когнитивные матрицы мышления, положив в основание этих процессов данные о нейрофизиологии и анатомии. Механизмы участвующие в формировании чувственных образов могут быть представлены через воспринимающую систему человека в основе которой лежат рефлекторные акты в центральной нервной системе.  Восприятие как рефлекторная деятельность представляет в сущности сложнейшую систему специфических, для каждого рецептора, сумму безусловных и условных рефлексов, которым присущи сложные динамические отношения. Чем активнее воспринимающий, тем интенсивнее и шире проявят себя рефлексы, способствуюя формированию образа окружающей действительности и сопровождающих этот процесс впечатления от внутренних субъективных состояний.

Следующим шагом возможно указать, что в сущности разделение ощущений на внешние и внутренние может быть достаточно условным, потому как некоторые по своему характеру отражения (воспринятые ощущения) могут являться для нас как бы внешне-внутренними. Глубокая взаимосвязь внешнего и внутреннего в перцептивном акте восприятия, указывает на крайне важную функциональную особенность глубоких подкорковых мозговых структур человека, а именно ретикулярной формации. Это глубинный уровень психофизики ощущений, связанный с эмоциональной сферой восприятия (лимбическая система), вероятно позволяет нам говорить о всесторонней взаимосвязи внешнего и внутреннего. На том уровне, где все явления в мире существуют в одном целостном «структурном порядке», не разделенном на внешние и внутренние. (Д.Бом скрытый порядок).

Многие исследователи делали попытки описать механизм влияния эмоционально-аффективного фактора на чувственное восприятие. По их мнению, он регулирует, направляя психическую энергию, увеличиваю силовой потенциал актов восприятия возбуждая корковые структуры. Каждый образ или впечатление есть фрагмент идеального, информационно-энергетическая модель, слепок реальности. Психическая энергия оживляет образное представления, заставляя действовать человека в направлении материализации намеченных идеальных целеполаганий.

Мотивационная активность от эмоций проявляется на разных уровнях функционирования человека начиная с нижнего уровня (нейрофизиология и физиология глубоких подкорковых структур мозга), так и на высших уровнях психического, где существуют когнитивные процессы, переживания и внешнее поведение. Объясняя процесс восприятия, психофизиология большую роль отводит эмоционально-аффективному фактору, указывая на то, что структура ретикулярной формации является высшим интегратором сознания. Ее деятельность (ретикулярной системы) активизируется интероцептивными, проприоцептивными и гормональными процессами, что по мнению ряда психологов, может способствовать управлению процессами восприятия в сознании. Тогда вслед за гением И.П. Павлова можно сказать, что восприятие («перцепция») есть в сущности условный рефлекс, который может быть выстроен только на основе множественности безусловных рефлексов существующих в системе анализаторов ЦНС. Все представления целиком определяются сложившейся системой временных связей или условных рефлексов (ассоциаций), как универсальными закономерностями в синтетическом функционале головного мозга.

В эмоциях, имеющих сложную рефлекторную структуру двигательные и вегетативные компоненты связаны между собой самым тесным образом. Нейрофизиологический уровень начинается с афферентации предметом (явлением, событием, объектом), что на уровне лимбической системы создает специфическое напряжение, отвечающее одной из базовых эмоций (страх, печаль, радость, злость и т.д.). Напряжение переходит на физиологический уровень (сердечно-сосудистую, гуморальную, дыхательную системы), который подготавливает психологический (переживательный) уровень, завершающийся в эмоциональном поведении человека представляя собой реакции мелкой и крупной моторики, а также непреднамеренными действиями.

После публикаций классических работ И.П. Павлова и его последователей, было сделано множество попыток осмыслить выразительность поведения и формообразования выразительных движений с позиций рефлекторной теории. Актом возбуждения ретикулярной системы, в котором находит материальное выражение мотивационный процесс, настраивается кора больших полушарий на определенный отбор и фильтрацию сенсорного материала, прежде чем воспринятое структурируется в сознании. Можно различать органы быстрого реагирования на агенты внешней среды и органы замедленного ответа на запросы аппаратных систем, находящихся в непосредственном контакте с внешней средой. В ходе изучения сенсорных и моторных компонентов органов чувств, стало понятно, что каждый специализированный орган является очень сложным системным образованием, в котором кроме собственно воспринимающих приборов (рецепторы), имеются приборы мышечно-двигательные, сосудистые и секреторные. Рефлекторная деятельность коры головного мозга своими конечным звеном имеет именно работу мышечных цепей, т.е. исполнительного аппарата головного мозга. Какова же работа мышечных цепей в целостном организме животных и человека конечно же известно из основного курса биологии и нормальной физиологии. Важно лишь указать, что состояние мышечной ткани (важно еще раз напомнить и о миофасциальной структуре соединяющей все в организме) является крайне важный аспектом, характеризующим общее здоровое состояние любого организма.

Мышцы являются не просто пассивными исполнителями, проводящими лишь импульсы, приходящие к ним из нервных центров. По сути мышечная деятельность (в первую очередь мышечная рецепция) является одной из основных физиологических функций человека и животных, участвующая в процессах восприятия и анализа раздражений, приходящих из внутренних и внешних сред. Мы с вами уже знаем, что И.М. Сеченов в основных своих работах указывал на большое значение импульсов возникающих в работающих мышцах. Мышечное чувство (по Сеченову) соизмеряет и на практике корригирует сигналы со всех органов чувств, объединяя их в данном пространстве и времени внутри системы двигательного анализатора. Заслуга Сеченова в том, что ему удалось показать, как в образовании сложных «объективированных» ощущений принимает постоянное участие мышечно-двигательный аппарат, своего рода интегративный сенсорный прибор органов чувств, который является важнейшей аффекторно-эффекторным системой в теле человека, осуществляющей проводимость внешних реакций в головной мозг, а также неся в себе исполнительную функцию инструментария.

Структурные компоненты двигательного анализатора, при возникновении эмоционального возбуждения, начинают играть роль функционального стержня вокруг которого формируется целостный рефлекторный акт, приводящий всегда к определенному результату. Динамика процессов, происходящих в системе опорно-двигательного аппарата (ОДА), есть своеобразное уподобление целостной системы ОДА свойствам объектов, оказывающих внешнее воздействие, кинезиологически как бы воссоздавая образ объекта и его информационно-энергетическую целостность (движение рук как бы уподобляется чертежу объекта, повторяя своей формой очертание данного объекта).

Мышечные ощущения неотделимы от мышечной структуры, они есть результат дробного анализа состояния мышцы, а также всего того многофункционального состояния, создаваемого в нервных центрах в мозгу. Физиология раздражимости рецепторного аппарата мышц и деятельности центрального звена кинестетического анализатора головного мозга, требуют понимания того уровня влияния, что оказывает афферентная система с мышечно-суставного аппарата на центральную нервную систему животных и человека, тем самым указывая нам на важность взаимоотношения кинестезии с другими чувствительными системами в теле человека.

От этой значимой взаимосвязи важно указать путь к тем фактам, что кора мозга осуществляет самое обширное объединение разного рода сигналов (раздражителей) проходящих через экстерорецепторы и интерорецепторы. Под влиянием разнообразных условных раздражителей может изменятся деятельность всего организма, всех органов и тканей. Простые проприорецептивные рефлексы, такие как сухожильные, могут быть подвержены сильному и постоянному воздействию со стороны высших отделов мозга, особенно при развитии мышечного напряжения, оказываемого на них со стороны других групп мышц.

Вся деятельность человека соподчинена разного уровня рефлекторным взаимодействиям, где рефлексы с вегетативной части нервной системы переплетены с рефлексами, отражающими высшую нервную деятельность. На экспериментальном материале в природной среде и в исследовательских лабораториях показано, что условный рефлекс является реакцией высшего порядка на корковый раздражитель и имеет чрезвычайно сложный характер. Скорость наступления условного рефлекса очень большая, однако величина латентного периода находится в зависимости от биологических свойств эффекторного аппарата, т.е. мышечно-сухожильной, сердечно-сосудистой, дыхательной систем.

Скорость пускового механизма рефлексов подвержена значительным изменениям. Условный раздражитель, действовавший одну секунд или доли секунды, приводит в действие целый цикл процессов. Достаточно короткого толчка с корковых клеток, чтобы в организме произошли события в той последовательности, которая была создана при образовании временной связи, покоящейся на базе безусловного рефлекса. Образование первичных циклов течения реакций в органах связанно не только с автоматической деятельностью субстрата реагирующего органа, но и с деятельностью тех участков мозга, которые отражают состояние внутренней среды организма.

Далее важно конечно указать, что В.М. Бехтерев первый применил методику условных рефлексов к изучению моторной деятельности человека, таким образом показав и доказав, что любой чувствующий аппарат может являться одновременно как афферентным, так и эфферентным, благодаря чему у человека и осуществляется проекция образа окружающей реальности. Этот феномен, думается, имеет большое значение в раскрытии того факта, что мышечно-сухожильный системы (сети акупунктуры) имеют огромное значение, участвуя в процессах познания человеком окружающего мира. Очень хочется надеяться, что весь тот огромный труд Бехтерева, которые он воплотил в своей рефлексологии, со временем будет пересмотрен и, сможет по-новому открыть исследователям свои многогранные стороны.

Рассматривая движения, как информационную структуру, мы получаем возможность говорить не просто о биомеханике, а о комплексной психобиомеханической сфере деятельности человека, установив через ее рассмотрение не только каналы влияния психики на биомеханику, но, что важнее – биомеханики на психику. Исходя из этого процесс извлечения информации есть общая форма активности, в сущности никогда не прекращающаяся, не останавливающаяся и ведущая к постепенному усложнению информационной структуры.

Тончайшие колебания (информационные процессы) могут проникать в сферу сознания и вызывать усиление, по известному нам закону резонанса, попавших с ними в резонанс колебаний, которые нами могут быть осознаны как эмоции, мысли и волевые решения. Тончайшие колебания, попадая в резонанс с нервными контурами лимбической системы, активизируют биоэлектрический процессы сопровождающиеся выделением нейрогормонов, вызывая в теле грубые колебания нечто похожее на тремор. Это есть грубые колебания тела, ощущаемые им как изменения состояния комфорта, как в сторону ухудшения (негативные эмоции), так и в сторону улучшения (позитивные эмоции).

И.М. Сеченов выделил идею о существовании «рефлексов с усиленным и ослабленным концами». Это гипотеза о существовании некоторых механизмов в поведении человека, которые участвуют в управлении явлениями его сознательной и бессознательной психической жизни (отражательного аппарата, механизма задерживающего и усиливающего рефлексы). Он считал, что эмоциональные состояния обладают эффектом усиливающим механизм рефлекса, подчеркивая важность эмоций самих по себе и тех эмоционально-волевые состояний, которые могут раскрыть для нас огромное значение эмоционального фона в поведение и жизнедеятельности человека в целом.

В теории Джеймса-Ланге говорится, о том, что эмоция есть некоторое состояние тела, являющееся следствием осознания человеком рефлекторных физиологических изменений в организме. Та или иная эмоция представляет собой ощущения, вызываемые изменениями в произвольной сфере (внешние движения) и непроизвольной (сердечная, сосудистая, секреторная деятельность). Эмоции представляются как субъективные образования, возникающие в ответ на нервное возбуждение, обусловленное состоянием иннервации, а также и шириной кровеносных сосудов висцеральных органов.  Расширяя данное определение нужно добавить, что телесное состояние включает также необходимую ориентацию в пространстве и возможную манипуляцию средой. И тогда эмоция становится неким обобщенным осознаваемым отношением между организмом и средой, мотивирующими знаниями о ней, которые позволяют ему переживать среду как свою собственную природу. В этом рассмотрении эмоции, могут являться характеристиками эмоциональных состояний, будучи предпосылкой в выходе к психосоматическим основам, позволяющим наилучшим образом рассматривать взаимодействие человека с окружающей его реальностью.

В последовательности «фонов и фигур» гештальтпсихологии, эмоции сопровождают побуждения и потребности в качестве мотивирующей силы. Мотивация, ставшая определенной посредством осознания объективных отношений, становится более сильной, она выделяет фигуру переднего плана, состоящую из разнообразных комбинаций проприорецепции и перцепции. Если же к этой проприорецепции добавить осознавание среды, через восприятие и воображение неких вещей или персон, с которыми мы можем быть как-то связаны, эмоции в этот момент внезапно проявляет во всей своей силе всю мощь, являясь функцией поля. Прочувствовать это можно сконцентрировавшись и мобилизовав мускульные паттерны отдельных телодвижений, пробудив некое беспокойство возбуждения, например сжатием мышечных цепей (кулаков и челюстей) сопровождающееся тяжелым дыханием, показывая тем самым фрустрированность психосоматического уровня нашего тела. В ряде моделей телесно-ориентированных направлений терапии, где за основу взята двигательная активность человека, выразительность его движений, так сказать, экспрессия его поведения, предстает как явление коммуникации с механизмом обратной связи, который способствуют целостному изменению текущего состояния человека.

Выдвинутый И.М. Сеченовым рефлекторный принцип, послужил теоретической основой ленинградской и московской школ психологии, для интерпретации таких явлений как отражение и действие. В рефлексе великий физиолог увидел механизм, соединяющий организм с окружающей средой, как в процессе отражения, так и в процессе деятельности, распространив рефлекторный принцип на неосознаваемые явления психики. В эволюции представлений о кольцевых структурах, где исходным представлением может являться для нас понятие рефлекса, мы находим постепенное уточнение, по линии изменений смыслообразующих понятий, самого принципа «рефлекса – рефлекторная дуга – условный рефлекс — рефлекторный принцип».

По Сеченову механизм усиления рефлекса связан с общей зависимостью мозга от процессов жизнедеятельности и нервными влияниями на эти процессы. Конечно же, многие положения из сеченовской гипотезы остаются спорными, а именно в какой мере субъективность состояния «страстности-эмоциональности» является специфическим эффектом усиления конца, например мышечно-двигательного, сосудистого или секреторного рефлекса. Все же после работ Павлова и исследователей его школы, эти взаимозависимости постепенно стали раскрываться еще нагляднее, в виде кортикально-субкортикальных связей и различных видов нейрогуморальной регуляций. В настоящее время к этому толкованию добавляется важное представление о влияниях ретикулярной формации как основе мозгового ствола, и вообще об иерархической многоэтажной системе нейрогуморальной регуляции. Не менее важным, стало быть, является сеченовское положение о составе целостного психического акта, позволившее установить структурный состав рефлекторного кольца: рецептор, центр, эффектор и проводящие пути.

Исследовательская деятельность эмоций и их функциональная встроенность в реабилитационные процессы, важны нам для того, чтобы  увидеть отличие «надуманной» эмоциональности (эмоционирования) от естественных проявлений эмоциональных механизмов. Эмоции являются способом осознать, что именно привлекает наш интерес или выделить, что это именно тот способ существования мира для нас. Они являются четкими дифференцированными информационно-функциональными структурами, которые в нашей жизни могут быть использованы как средства познания. Как «единицы» познания они могут быть ошибочными, но исправить эту ошибочность можно не изгнанием эмоций, но путем их тщательного исследования. В связи с этим хочется обратить внимание на то, что некоторые экспериментальные данные из области воспитательной практики, области театрального искусства и спорта говорят именно в пользу сеченовской гипотезы и, через призму этой гипотезы, вся современная аутентичная модель терапевтического движения выглядит совсем по-другому.

Для начала нам нужно увидеть, что контакт с окружающим нас пространством, объектов окружающего нас мира, это формирование сознанием фигуры интереса на фоне (в контексте) поля организм-среда. Какие качества мы воспринимаем в первую очередь, зависит от того какой контекст (фон) мы считаем первичным – перцептивный, чувственный или двигательный. Осознаваемая фигура (гештальт) это ясное живое восприятие, образ или понимание (инсайт). Акт контактирования это целостность, состоящая из осознания, моторной реакции и чувства. В моторном поведении это грациозные энергичные движения, обладающие собственным ритмом, сложностью и т.д. Это совместная работа сенсорной, мышечной и вегетативной систем, и происходит она на поверхности – границе в поле организм-среда. Фигура объединяется в каждом случае потребностью и энергией организма, а также теми возможностями, которые может предоставить для реализации потребности внешний мир. Это динамичный процесс, в ходе которого потребности и ресурсы поля постепенно передают свою энергию интересу, яркости и силе доминирующей фигуры.

Не мешая мышлению, эмоции представляют собой уникальное послание о состоянии поля организм-среда и в этом качестве они для нас могут быть незаменимы. В нормальных условиях эмоция с полным своим содержанием может осуществляться только при участии безусловных и условных рефлексов. Связь между интероцептивными рефлексами и экстероцептивными, проявляется в реакциях организма в ориентировочном механизме, который является продуктом корковой деятельности на основе сигналов из внешнего мира. Можно считать эмоции сложной реакцией организма, в основе которой лежит комплексные безусловные и условные связи экстро-и интероцептивного происхождения.

Возвращаясь к информационным процессам и структурным образованиям в организме, мы попробуем рассмотреть как эмоции, будучи психической, составляющей процесса получения и передачи информации, соотносятся с субстратной основой структурных компонентов нервной системы человека.

Процесс обработки информации начинается уже с рецепторов и, следуя по направлению к коре, ее непрерывно используют вышележащие структуры мозга для процесса управления. Пока информация доходит до верхних этажей, где совершается процесс декодирования, она используется в процессах регуляции двигательной активности и вегетативной регуляции. Можно далее констатировать, что двигательная область коры, особенно ее афферентная часть, выступает, таким образом, как аппарат, объединяющий и вместе с тем обобщающий работу всей системы анализаторов в целом. Его обобщающая роль ясна из того факта, что нередко раздражения, поступающие от рецепторных компонентов различных анализаторов, имея один и тот же психологический смысл, связываются друг с другом благодаря тому, что они оказываются условиями одной и той же деятельности.

Все сенсорные пути, проходя через ствол мозга, отдают коллатерали в продолговатый, средний и промежуточный мозг, т.е. к ретикулярной формации или ретикулярной активирующей системе. Волокна этой структуры идут вверх к коре, и по ним ретикулярная система может активировать «пробуждать» кору и регулировать ее тонус в ответ на сенсорные импульсы. В головном мозгу сигналы бинарного кода преобразуются в аналоговые сигналы в специализированных нейронах, расположенных в соответствии со специфической топографией. К преобразованиям информации такого рода применяется психологический термин ощущение. Для возникновения ощущения недостаточно, чтобы сенсорные импульсы, вызванные световыми, звуковыми и тактильными стимулами, достигали специальных центральных нейронов в таламусе и коре. Чтобы осознаваемое ощущение возникало, человек должен бодрствовать. В этом случае, центральные клетки окажутся в активированном состоянии, т.е. будут способны к приему импульсов и декодированию информации. Для того чтобы возникло ощущение, импульсы должны пройти по двум путям. Стимул переходит через рецептор, который передает импульсами информацию через проводимые сенсорные волокна, которые разветвляются, создавая тем самым специфический и неспецифический пути, соединяющиеся в коре.

У афферентного кольца системы отражения окружающего мира есть два канала передачи информации: специфический (рецептор – кора) и неспецифический (рецептор – ретикулярная формация – кора). Афферентные нейроны участвуют в обработке сенсорной информации, и, как правило, располагаются они в спинномозговых ганглиях (ганглии головы и шеи, вестибулярные ганглии). Следующими по порядку идут нейроны, принимающие участие в обработке информации, их место расположения в спинном, продолговатом или в среднем мозге. Отсюда идут пути к таламусу, и его специфическим ядрам, в которых у большинства анализаторов располагается следующий нейрон, участвующий в обработке сенсорной информации. От таламуса, который как мы помним, является коллектором сенсорной информации, она поступает в соответствующие проекционные и ассоциативные зоны коры, где происходит декодирование информации и возникает представление о модальности сигнала, о его силе и качестве, а в ассоциативных участках коры происходит определение, что это есть такое. Это так называемый специфический путь, по которому информация от рецепторов достигает коры больших полушарий, при этом сохраняя модальность сигнала.

Одновременно с этим каналом (путем) передачи информации существует неспецифический путь, в котором исчезает модальность сигнала, т.е. мы не можем, получив информацию по этому каналу, сказать, что за сигнал вызвал поток импульсов. Неспецифический путь представляет собой ответвление информации по коллатералям к ретикулярной формации, которая  расположена в продолговатом и среднем мозге. Все импульсы, независимо от их модальности (от каких рецепторов они бегут), обязательно «заходят» в ретикулярную формацию и вызывают активацию этих структур. Отсюда неспецифический путь идет к таламусу, но не к тем ядрам, о которых говорилось выше, а к неспецифическим его ядрам, которые являются продолжением ретикулярной формации. И уже от таламуса (неспецифических ядер) информация диффузно (во все участки) передается в кору, где благодаря этому происходит активация нейронов коры (активное бодрствование человека), что способствует восприятию ими информации, приходящей по специфическому пути. В свете вышесказанного об этом пути, эмоции сами по себе, могут быть не отрефлексированными человеком, в этом случае мы можем замечать фоновую аффективность какого-то состояния и только. Сама по себе эта фоновая реакция, может служить нам  отрицательной или положительной характеристикой того пространственно-временного контекста (фона), а также неким маркером характеризующим определенный объект в окружающем нас пространстве в данный момент времени.

Немаловажным является то, что открытие двойного пути для сенсорных импульсов явилось значимым достижением также и с позиций нейрокибернетических исследований. Активирующая ретикулярная формация составляет важную часть механизма саморегуляции центральных структур мозга, поддерживающего бодрствование и внимание, о чем будет сказано ниже.

Продолжение следует …

Проявление наших отношений показывает, что понятие предполагает взаимосвязь, взаимозависимость, взаимодействие. Тогда для нас важным становится показать отношение субъекта-объекта (предмет), являющееся основой целенаправленного предметного действия или взаимосвязи с окружающим нас миром и другими людьми, что, в сущности, является нашим непосредственным повседневным опытом. Опыт восприятия это контакт, происходящий на границе нашего организма и окружающей нас среды. Все что входит функциональную природу человека функция, будь-то социально-культурное взаимосвязи, биологическое и физическое взаимодействие, входит непосредственно в поле или сферу которую гештальт терапевт Ф. Перлз назвал «организм-среда».

В любом биологическом и социально-психологическом исследовании конкретным предметом изучения всегда является «поле организм-среда». Любая функция животного может быть определена через функциональные особенности этого поля. Функция контактирования в поле, в самых общих чертах есть рост организма, который осуществляется через добывание пищи и ее потреблении, проявлениями агрессии, конфликтности, общности, восприимчивости, т.е. каждая функция должна быть рассмотрена как возникающая на границе в поле организм-среда. Эта контактная граница, на которой и возникает опыт, не отделяет организм от окружающей среды. Скорее нужно говорить о тех ограничениях организма, или защитных функциях, которые в тоже время, соприкасаясь с окружающей средой, помогают целому организму находить свое место в окружающей его реальности.

Таковыми функциональными особенностями обладает, например контактная граница, определяющаяся чувствительностью кожи. Ведь как мы уже в ранее говорили, это не столько структурный элемент, сколько «живой орган» (конечно же, не забывая о мышечно-фасциальных структурах) особой связи, которая существует в нашем теле, позволяющий говорить о взаимодействии организма и окружающей среды. Комплексную систему контактов необходимую для приспособления в сложной структуре функционирования поля организм-среда, гештальт психологи обозначили как «самость». Это то, что находится на границе организма, но сама граница не является  изолированной от среды, будучи, являясь одновременно принадлежащей и среде, и самому организму. Граница не должна нами представляться как некая «жесткая» фиксированность, так как она существует в рамках пространственно-временного континуума, или по-другому в тот момент и тогда, когда бы ни случилось по факту взаимодействование на границе.

Ф. Перлз перефразировал  Аристотеля, сказав: «Когда палец прищемлен, самость находится в больном пальце». Самость предстает нам как система контактов, которая всегда интегрирует перцептивно-проприоцептивные, моторно-мускульные функции и органические потребности. Она может осознавать и ориентироваться, осуществляя агрессию и манипуляцию, а также непосредственно эмоционально чувствуя, подходят ли друг другу среда и организм. И тогда «Не бывает хорошего восприятия без вовлечения мышц и органической потребности. Воспринимаемая фигура не бывает яркой и четкой без того, чтобы субъект заинтересовался этим, сфокусировался на этом и внимательно всмотрелся. Также как не бывает грации и точности в движении без интереса, и мускульной проприоцепции, и восприятия среды».

Тогда контакт можно обозначить как осознание поля или моторную реакцию в нем, являющуюся, по сути, функционирующей границей организма. Человек ощущает не некое абстрактное состояние органа, а взаимодействие его структуры в поле восприятия. Эта «живая граница» может претендовать на то, что благодаря ее функциональным особенностям мы имеем возможность, в какой-то момент некоторым образом представлять (в виде гештальтов), полученные сообщение об окружающей нас реальности. И в этом случае механизмы, описанные в предыдущих статьях, где на основе кибернетических моделей мы могли представить взаимодействие организма с окружающим миром, есть раскрытие перед нами интереснейшего явления под названием концепция кольцевых структур.

В рамках европейской психологии накоплено много экспериментальных данных и сформулирован ряд теоретических положений относительно важной роли кольцевых структур психических явлений. Все же в решении этой проблематики психофизиология во многом обязана И.М. Сеченову, который сформулировал принцип рефлекторного кольца, как общего принципа организации психики.  Дальнейшее развитие эта концепция получила в трудах П.К. Анохина о функциональных системах, Н.А. Бернштейна о построении движения, К. Прибрама, а также в работах ряда других авторов установивших существование механизма внутри целенаправленной деятельности, осуществляющейся по принципу обратной связи, в основу которого положена концепция кольцевых структур.

Многие кольцевые структуры в организме человека обладают системной замкнутостью, выполняя тем самым функции регулирования, передачи информации, транспортировки вещества, преобразование потенциальной энергии в кинетическую. Принцип активности субъекта у Бернштейна, продолжающий раскрывать основополагающие принципы рефлекторной дуги у Павлова, есть важный принцип кольцевой структуры в психофизиологии человека.

С точки зрения локализации, кольцевая система может находиться целиком внутри организма и иметь точки соприкосновения с его границей или даже пересекаться с ней. В плане информационных процессов кольцевая система состоит из источников, приемников, каналов передачи и преобразователей информации. С позиций энергетических процессов ее элементы могут находиться в пассивном и активном состоянии, являясь усилителями и генераторами определенных энергетических процессов.

Можно перечислить следующие кольцевые системы, где человек является участником процесса: внутренние контуры регулирования, внутренние контуры кодирования-декодирования систем отображения, рефлекторное кольцо внешнего воздействия, кольцо управления движением, кольцо управления внешними объектами, кольцо взаимодействия человека со средой. Каждая из них имеет определенную пространственную локализацию, причем, что интересно, отдельные участки контуров могут находиться вне сомы. Эта деятельность осуществляется при обязательном участии произвольного регулирования и активного отражения, механизмы которых представляют собой замкнутые контуры передачи информации.

Сенсорные коррекции или принцип обратной связи, предложенный Бернштейном, предполагают выполнять движения, учитывая изменения внешнего мира и самого двигательного органа. Бернштейн показал что поправка (коррекция движения) подразумевает эталон, некую программу движения и принцип активности субъекта. Субъект активен обладая внутренней программой движения, но сама программа может быть не осознаваемой субъектом. Один поток информации идет от программы, указывая на то, как нужно выполнять движение. Реальный же поток информации, реальное выполнение всегда отличаются в каждый момент времени. Таким образом, два потока требуемая и реальная должны быть сличимы. Сообщение о разнице и поступает на блок перешифровки в ЦНС.

Кольцевые системы обладают общностью пространственной структуры (кольцо) и вероятно могут указать на возможность использования единых системных принципов анализа, позволяющие с одинаковых позиций рассматривать широкий круг явлений, которые могут на первый взгляд сильно различаться по феноменальному описанию. Таковыми явлениями могут быть механизмами психологического регулирования и отражения, составляющие психологическое содержание контура субъект – объект (предмет), поля организм-среда, и которые, в сущности, могут быть описаны как психофизиологические кольцевые структуры.

Психологический конструкт может описывать сенсорный орган, как  воспринимающий, мышца движущая, вегетативный орган «страдающий» от избытка или дефицита, но в совокупности они представляются целостным структурно-функциональным «живым органом», «организмом-как-целое» или тем, что есть по сути «самость» в контакте со средой, которая осознает, манипулирует и чувствует. Эта интеграция не излишество, это творческое приспособление, где самостью в процессе контакта формируется гештальт в поле, или по-другому самость является процессом образования фигуры-фона в ситуации контакта. Чувство (эмоция), сопровождающее этот процесс, динамическое соотношение фона и фигуры — это есть возбуждение, формирующее необходимость (потребность) завершенности в момент контакта самости и фона-фигуры в целостное ситуационное состояние.

Когда же ситуация неподвижна или достигла равновесия, самость уменьшается, поскольку существует не как фиксированная структура (институция по Ф.Перлзу), а как приспособление к более напряженным  и трудным проблемам. Где происходит наиболее сильный конфликт, эмоциональная реакция там и наблюдается “хорошая” фигура-фон, там и есть наибольшая самость. В тот момент когда есть «слияние» (совместное течение) и равновесие, самость уменьшается.

Продолжение следует …

Мозжечок структура, координирующая не только произвольную мышечную активность, связанную с процессами поддержания равновесия, но и одновременно способствующая согласованию вегетативных функций в этот период. Влияя на возбудимость вегетативных нервных центров, он тем самым способствует адаптации организма к выполнению всего спектра двигательных актов. Общепризнанна его функциональная роль посредника между вегетативной нервной системой и соматической нервной системой. Известно его влияние на деятельность сердца и изменение величины артериального давления, регионального кровотока. Важно сказать о его влияние на глубину и частоту дыхания, на моторную, секреторную, всасывающую функцию ЖКТ, тонус мышц мочевого пузыря.

Кора и подкорковые образования связаны прямыми и обратными связями в единое целое: влияние, идущее от подкорки к коре, имеет огромное значение для поддержания тонуса, работоспособности коры, но и кора в зависимости от оценки сигналов, приходящих в нее, может тормозить или возбуждать подкорковые структуры мозга. Происхождение электрической активности в мозге тесно связано с активирующими и деактивирующими структурами подкорки, особенно интересно заметить, что активность коры больших полушарий тесно связана с областью мозжечка и от работы этой подкорковой структуры зависит функциональная способность всех ее основных участков отвечающих за позную регуляцию тела человека.

Между мозжечком и корой лобных долей существует сильная связь, поэтому исследователи мозга считают, что мозжечок имеет отношение к суждениям и контролю импульсивности проявлений в поведении. Если рассмотреть произвольное движение мышц, а точнее совершение целенаправленного действия, то можно выделить следующие функции, необходимые для получения целенаправленного движения: побуждение к действию (мотивация), замысел действия, реализация замысла, регуляция позы и при выполнении данного действия.

Австрийский философ и антропософ  Рудольф Штайнер утверждал: «здоровое движение — это начало паралича, который немедленно устраняется в самом его начале». Движение в пространстве инициировано психической составляющей человека, она так сказать хочет «захватить» тело, вступая во взаимодействие с «телесностью», и этот момент во взаимодействии телесного и психического может воспринимать некоторого рода  «паралич».

Штайнер утверждал, что все нервы являются сенсорными и что «моторных» нервов не существует. Он говорил, что они служат восприятию наших собственных движений. Сокращение мышц это реакция на восприятие. Это может означать то, что мышца способна воспринимать, а мышечный нерв может быть использован как афферентный канал восприятия (чувствительный нерв мышцы). Нервы не только функционально афферентны, но и служат неким «чувствилищем» мышцы. Исходя из этого, воспринимаем не мы, а «темное мышечное чувство» (Сеченов) мышцы.

С одной стороны нам доступна воспринимающая сторона наших с вами сенсорных нервов, с другой же стороны, я воспринимаю в себе телесную конструкцию из мышц, у которой также есть нервная структура и свои возможности восприятия, к которой сознательная часть меня не имеет доступа.

Мышечные цепи непосредственно нам помогают воспринимать движение. Движение это перемещение, состоящее из множества мышечных микро-толчков, но нами оно (движение) воспринимается целостным актом (например, поднятие руки). В моем повседневном сознании могут не быть восприятия о тяжести моих мышц руки, и я могу не находить  ощутимой тяжести моего скелета. Происходить это может, потому что мышцы лишают скелет его тяжести, и он тогда совершает движение подобно «партнеру в танце». Мышцы приглашают тело двигаться следом, и в этом случае мне, как бы необходимо при движении напрягаться, и вот тогда, я чувствую, насколько мне необходимы мои мышцы.

Когда мы теряем возможность своими усилиями воли управлять телом? Это может произойти при повреждении мышечного нерва, и наступает паралич мышц, они перестают слышать нас. Мы же все время движемся с помощью паралича, который немедленно устраняется корригирующими командами. Сигнал для этих команд, информация о текущем состоянии тела, идет по двигательным нервам, которые становятся в этом случае чувствительными сенсорами.  Ощущение в мышцах возникает тогда, когда есть некоторое сопротивление и, одновременно с эти, самодвижение становится затрудненным к выполнению. Благодаря тому, что психическое воспринимается нашими мышцами, и они в состоянии предложить мгновенно необходимую помощь, чувство паралича немедленно исчезает или вообще не успевает осознаться нами.

Поступающая в мозг обширная информация от вестибулярного аппарата, от мышечных рецепторов, от кожных рецепторов, а также от коры больших полушарий вся проходит через обработку в коре мозжечка. Реагируя, мышечные цепи, расслабляясь, или парализуюсь, принуждают тело в свою очередь совершать движение, информация о котором идет в центры мозга, которые фиксируют новое состояние. Эти центры, в свою очередь, отмечают соответствие образа тела желаемому и реально полученному состоянию и дают корригирующую команду. Новый образ состояния тела поступает в сознательную сферу воспринятого, оттуда обратно поступает новая команда и так до тех пор, пока не будет достигнуто результата.

Взаимная координация позы и целенаправленного движения, коррекция выполнения сравнительно медленных движений на основе механизма обратной связи реализуется с участие мозжечковых структур. Структуры мозжечка играют важную роль в программировании сложных движений, выполнение которых происходит без использования механизма обратных связей.

Профессор А.Г. Лещенко говорил о гениальной балерине Майе Плисецкой что она может так танцевать только благодаря тому, что в ее мозгу есть центры тремора (дрожания) Мы все движемся результируя конечными своими движениями какой-то хаотический процесс дрожания. А возможно это есть поиск на основе уже упоминавшегося мной ранее стохастического резонанса, того самого поиска наиболее оптимального направления движения после паралича.

Роберт Мастерс описывая процесс движения, показал как мозг сознательно или нет, создает образы. Под их влиянием происходит возбуждение мышечной активности в коре головного мозга. Затем возникает непроизвольный отклик в скелетно-мышечной мускулатуре, и мозг принужден двигать частью тела.

Врач психотерапевт М.В.Воронов предложил гипотезу, в которой говорится о том, что любое движение тела, мысли и эмоции рождается, несет свое развитие из образов, источник которых, а также и способ передачи их нам, в настоящем время пока не известен. Хотя возможно экоцептивная система, о которой также было уже сказано достаточно в предыдущих публикациях, могла бы пролить свет на этот интереснейший вопрос.

Так мы можем говорить об образе-сигнале, который отображает внутренние процессы происходящие во внутренней среде, и образе-цели характеризующей некое желаемое (намериваемое) состояние. Появление мысленного образа есть некоторого рода когнитивный процесс, который вызывает на микроуровне расслабление (паралич) тела. Парализуюсь, тело начинает хаотически двигаться (дрожать) тогда включается «поисковая система» на основе резонансных процессов. В нашей нервной системе (мозгу) имеется образ тела и образы ранее выполненных им движений (опыт). На основе опыта происходит сличение вновь пришедших образов, образа тела и образа прежнего движения, близкого к намериваемому целеполаганию. Все расхождения происходят путем коррекции движения, тем самым постепенно направляя нас к нужному состоянию, которое прописывается и уже само начинает изменять «внутренние процессы» в теле.  

Мозг это аналог сверхмощного биокомпьютера служащего инструментом коррекции между частями человеческого тела, между психикой и физиологией, которые на первый взгляд кажутся существующими в разных мирах — материальном (тело), идеальном (сознание). Мне думается на основе уже  вышесказанного (о коре больших полушарий и подкорковых структур мозга), связующими звеньями между телесным движением и образностью мотивирующих командам, являются мышечные цепи и структуры образованные рецепторным аппаратом, которые в непосредственном взаимодействии ведут человека по направлению реализации его осознанного поведения.

Мы видим что движение «умной телесности» в большинстве случаев самодостаточно, оно не нуждается в постоянном рассудочном корректировании, оно существует ради самого себя, т.е. ради тела, которое его продуцирует. Мышечная работа и функциональная нагрузка опорно-двигательного аппарата, сами по себе, наделяют человека природным разумом, а место и значимость рассудочной деятельности обусловливаются  лишь целеполаганиями субъекта действия и условиями его существования.

«Ум» может доверять телу и, контролируя процесс разворачивания действия, оставлять за телом право на оформление движения, включая его кинетические, кинестетические, сенситивные, чувственные, когнитивные и даже эстетические проявления. Так модель двигательного акта создается на некотором до-сознательном уровне телесной целостности, сознание лишь фиксирует, определяя для себя его качественность и свое отношение к формам его реализации.

Продолжение следует …

Все психические состояния (положительные или отрицательные) являются эмоцией, за их появление  во многом отвечает сложный набор структур головного мозга — лимбическая система, которая также отвечает за регуляцию более базовых человеческих функций, например циркадных ритмов. Эмоция — это реакция человека на определенный внешний (из окружающего мира) или внутренний (например, мысленный) стимул и на то, что за этим стимулом может последовать.

Многочисленные исследования советских и зарубежных специалистов показали, что основным субстратом мотивационных поведенческих центров оказалась лимбическая система, в состав которой входят такие структуры как извилины коры, гиппокамп, миндалины, ядра гипоталамуса и некоторые другие. Академик П.К. Анохина назвал “лимбус” (лат. limbus — рубеж, край, предел) высшим представительством названных органов, которые отвечают за эмоциональное состояние.

Эмоции есть механизм, с помощью которого лимбическая система (этот своеобразный пульт управления) вместе с корой больших полушарий регулируют работу сенсорно-моторной части центральной нервной системы и внутренних органов. Центральным компонентом лимбической системы является структура под названием гипоталамус. Его можно считать материальная основа эмоций, так сказать нервным субстратом, который  ответственен преимущественно за вегетативные проявления эмоций, а именно изменение частоты и силы сердечных сокращений, артериального давления, дыхания.

Через механизм эмоций лимбическая система может, как улучшать, так и мешать выработке адаптативного поведения в случаях приспособления организма к изменяющимся условиям среды. На внешнее воздействие она не всегда отвечает адекватно, что предполагает искажение  внешнего информационного потока. Это может происходить из-за того, что особенностью лимбической системы является наличие структур имеющих простые двусторонние связи, и сложные пути образующие множество замкнутых кругов. Вероятно, это является некой охранной функцией самой лимбическая системы, которая таким образом защищает вышерасположенные корковые и глубокие структуры, от воздействий расположенных ниже функциональных систем внутренних органов. В свою очередь и обратное действие корковых структур, когда через лимбические подразделения, оказывается влияние на нижележащие системы органов и их системные взаимосвязи, а также структуры мозжечка и стабилизирующих осей глубокой скелетной мускулатуры.

В таких условиях структурная организация лимбической системы может создавать условия для длительного циркулирования одного и того же возбуждения внутри системы и, тем самым, способствуя сохранению единого состояния и навязывание этого состояния другим системам мозга. Таковы вероятные причины длительных депрессивных состояний у человека, попавшего в «порочный круг» эмоционального опустошения. Ведь как мы знаем человек постоянно пребывает в том, или ином эмоциональном состоянии, которое оказывает существенное влияние на его мышление и поведенческие реакции.

В древности, гнев и ярость одни из самых ярких эмоциональных состояний, немедленно выплескивались в двигательной активности человека. Он набрасывался на обидчика,  выплескивая свое негативное эмоциональное напряжение тем самым устраняя причины своего эмоционального напряжения через двигательную активность. Изменяя статус нейрогуморального состояния, человек получал разрядку и психофизическую релаксацию. В век современной цивилизации такая разрядка многим из нас видится, слава богу, невозможной, но это, в сущности, и становится камнем преткновения современных людей, у которых с нарушением нейрогуморального статуса организма, происходит увеличение невротических и висцеральных заболеваний.

Важной составляющей высшей нервной деятельности человека является ретикулярная формация (reticulum-сеточка, formatio-образование) которая связана с лимбической системой и которая имеет большое значение в структурном формировании эмоциональных состояний. Ретикулярная формация получает информацию от всех органов чувств, внутренних и других органов оценивает ее, фильтрует и передает в лимбическую систему и кору большого мозга. Она регулирует уровень возбудимости и тонуса различных отделов центральной нервной системы, включая кору мозга, играет важную роль в сознании, мышлении, памяти, восприятии, эмоциях, целенаправленных движениях, а также в механизмах формирования целостных реакций организма.

Функции ретикулярной формации до конца еще не изучены. Многое становится ясным при оценке «регулирующей» роли ретикулярной формации с позиций кибернетики, что позволяет говорить о включенности этой подкорковой структуры в управление поведением через связи с различными отделами центральной нервной системы, куда импульсы поступают от различных афферентных нейронов. Она важна в регуляции уровня сознания путем воздействия на активность корковых нейронов, участвуя  в цикле сон- бодрствование.

Ее функциональные особенности придают аффективно-эмоциональную окраску сенсорным стимулам, в том числе болевым сигналам путем проведения афферентной информации к лимбической системе.  Она участвует в вегетативно регулирующих функциях организма и его, жизненно важных механизмах, как то циркуляторных рефлексах, дыхательных рефлексах, рефлекторных актах глотания, чихания, при которых должны взаимно координироваться разные афферентные и эфферентные системы. Она отвечает за интеграцию сенсорной информации, принимая участие и в контроле над деятельностью всех эффекторных нейронов (моторных и вегетативных).

Помимо участия в обработке сенсорной информации (так называемый неспецифический канал) ретикулярная формация берет на себя функции управления двигательной системой, участвуя в регуляции целенаправленных движений, в качестве важного компонента двигательных центров ствола мозга. Существует много данных позволяющих считать, что первая, начальная группа двигательных реакций ориентировочного рефлекса может интегрироваться на уровне среднего мозга, а именно на уровне ретикулярной формации. В эту структуру поступают коллатерали из всех восходящих систем организма. Таким образом, она тесно связана с корой больших полушарий, благодаря чему формируется функциональная связь между внешними (периферическими) отделами ЦНС и стволом головного мозга.

Важно понимать, что ретикулярная формация может оказывать на кору полушарий головного мозга не только возбуждающее и тормозящее влияние, но и наоборот, кора также может оказывать влияние на клетки ретикулярной формации. Обладая  нисходящим и восходящим сообщением, которое может быть активирующим и тормозящим, она имеет 2-х сторонние связи с нейронами спинного мозга, в основном с мотонейронами, а также с образованиями ствола мозга (с промежуточным и средним мозгом), связана с мозжечком, подкорковыми ядрами (базальными ганглиями), что проявляется в наличии статических и статокинетических рефлексов.

Сведение себя к скелету, означало выход (по М. Элиаде) за пределы профанного в область сакрального. Свести себя к скелету, это как бы вновь войти в утробу первозданной жизни и пережить полное обновление, таинственное возрождение. Сутью шаманской психотехники расчленения «профанного тела» становится длительное и упорное созерцание себя как скелета, сопровождаемое своеобразной аскезой (прямая аналогия с греческими упражнениями), предполагающей развиваемую в упражнении способность к высокой степени сосредоточенности и визуализации.

Это важное медитативное упражнение, которое равнозначно посвящению, удивительно напоминает сны сибирских шаманов, с той лишь разницей, что доведение до состояния скелета является там операцией выполняемой “предками-шаманами” или другими мифическими существами. Сибирские шаманы в большинстве случаев «избираются» и пассивно наблюдают за своим расчленением мифическими существами. В свою очередь в традиции эскимосских народностей речь идет о ментальном процессе, осуществляемом посредством аскезы и личных усилий самого шамана в виде  концентрации. Но в обоих случаях доведение до состояния скелета означает преодоление простого смертного состояния и, следовательно, освобождение от него.

Поскольку свободе видения “духовного” аспекта в окружающем мире, согласно шаманским представлениям, препятствовали “обычные” или профанные кожа, мышцы, внутренние органы, прибывающими в состояние хаоса, неупорядоченности и поддерживаемые низшими духами, инициированный шаман должен был пройти через психотехнику созерцания скелета и трансформации всего своего тела, преобразив его из низшего состояния в высшее.

Хаос преобразуется в порядок через имя и число. Для мысленной трансформации в теле при снятии всех своих внешних частей и оболочек, их нужно было называть специальными именами, используя для этого особый шаманский язык. Каждый элемент такого мистического видения был знаковым и требовал своего места, а значит пронумеровывался. Пересчитывание и называние костей, воссоздавало изначальную последовательность, упоминание в которой, магическим образом, вписывало  и переводило шамана из профанного в сакральную часть мира духов. По сути дела речь шла о полном растворении профанных границ с внешним миром, и для этого шаману необходимо было иметь новое тело.

Благодаря сверхъестественной силе духов его мысль получает возможность освободить свое тело от мяса и крови так, чтобы остались только кости. Видя себя совершенно голым и лишенным недолговечной плоти и крови, неофит сам посвящает себя — также на священном языке шаманов — своей великой работе через ту часть своего тела (кости скелета), которой суждено самое длительное сопротивление воздействию солнца, ветра и времени.

Трансформация телесных структур позволяет шаману быть частью двух миров (на самом деле трех), создавая тем самым прочные психофизические основы которые не разрушаться при пересечении границ миров.

Происходит это путем экстатического погружения человека на уровень реальности, где с его профанной телесной оболочкой совершается преобразование. При посвящении якутского шамана, его “плоть” поедается, приносимая в жертвенном подношении духам помошникам. Каж­дый из духов, поедающих тело неофита, отвечает за ту или иную болезнь. За то, что шаман кормит их своим телом, они награждают его целительскими познаниями. Рас­члененное тело раскладывается на три кучки. Первая кучка предназначается для духов Верхнего Мира, две другие — для духов Среднего и Нижнего Миров.

В инициации шамана, его плоть может вывариваться в котле в течение трех лет над огнем, и преподносится в жертву духам (небесным кузнецам). Также взамен  съеденных костей и частей тела небесные кузнецы выковы­вают шаману новый скелет. «Над огнем ви­сит огромный котел, который мог бы покрыть поло­вину Земли. Кузнец хватает будущего шамана щипца­ми, откусывает голову, а тело разрывает на куски и бросает в кипящую воду котла. За это время кузнец выковывает кан­дидату новую голову. После этого кости вылавливают­ся и пересчитываются». Символическое изоб­ражение скелета и костей можно встретить на костюмах якутских ша­манов в виде металлических пластин (ребра, кости рук и ног) и цепи (позвоночник).

Для ша­манского фольклора всех народов, очень характерна тема замены глаз и ушей. Чтобы шаман мог видеть и знать “причины” явлений, являющиеся частью двух миров, реальностью и сном, для этого шаманы получают духовными глазами и ушами. Духи меняет ему глаза, и протыкают уши, чтобы шаман мог видеть не­видимое и слышать неслышимое. В шаманизме считается, что за материальными глазами шамана находятся еще одни — внутренние, или духовные. Во время экстатических действий (камлание, танец) или во время сна, внутрен­ние глаза становятся самыми, что не наесть реальными и могут воспринимать как реальные глаза человека, которые в это время закрыты, и находятся как бы за внутренними глазами. Про­буждение от экстатического состояния — это открытие материальных глаз, при кото­ром автоматически происходит закрытие внутреннего зрения. В обычном состоянии мир воспринимается материальными глазами, тогда как внутренние глаза остаются закрытыми. Примерно так же обстоит дело и с внутренними ушами, которые шаману дают духи, чтобы он мог понимать шепот травы, пение птиц и голоса зверей.

Помимо глаз и ушей, духи изымают и мозг неофита. Они об­мывают его и вкладывают обратно в металлическую голову, ко­торую выковал кузнец. Так шаман получает про­зрачный ум, способный узнавать секреты злых духов и понимать причины болезней. Так избавившись от преходящего и гибнущего, от плоти и крови и сведя свое тело к его субстанциональной основе, как бы приобщившись к вечности, шаман посвящает себя служению, отождествлялась с той первоосновой, которая будет существовать столько сколько же сколько солнце и ветер.

Сюжеты с принесением себя в жертву, расчленением и варкой своего тела (тапас в древнеиндийской традиции) на огне присутствует в сюжетах развитых религиозно-философских направлений мысли древнего человека. Архаическая мифопоэтическая космогония составлялась на протяжении тысячи лет существования древних популяций людей, где шаманизм был основополагающей мировоззренческой картиной, в рамках которой существовал весь человеческий род. Шаманизм оставался шаманизмом, пока психотехнический и космотеологический (архаический по своему характеру) аспекты его находились в гармонии и согласии. Но как только переразвитие психотехник привело к осознанию недостаточности старых мифов и космологий, уже не соответствующих, ни как формы описания нового опыта, ни как его концептуальной опоры, шаманизм вступил в кризис, приведший в отдельных случаях к появлению религий высшего порядка (характерный пример – даосизм).

Исследователи, занимающиеся изучением древних культур, отмечают также, что развитие и совершенствование шаманской психотехники привело к восприятию более высоких областей духовной реальности и потому с необходимостью потребовало изменения картины мира. Изменения, которые происходили в обществе, постепенно отображались в самой шаманской традиции, постепенно создавая новые мифологии и новые культуры с развивающимися в нутрии них культами самотрансформациооного характера.

Так мы подходим к психотехникам чистого опыта, которыми являются индийская йога (тантрические варианты ее и конечно хатха йога), буддийское ее направление (дзогчен, тибетская тантрическая практика йоги), а также даосские религиозно-философские направления, поскольку все они обладают внутри своих систем методами и средствами постижения конечной истины, приводя к освобождению, спасению и самореализации.

В теории информации само понятие информации – это то, что передается по каналам связи, и в этом смысле можно сказать, приходит к человеку откуда-то. Информация усваивается, извне выступая внешними стимулами по отношению к субъекту, не являясь выражающей природой самого субъекта, т.е. параметром личности. Идеи же рождаются и созревают внутри, создаются человеком, неся отпечаток личности самого человека. Сопоставляя понятия «идея» и «информация» в роли потенциальных средств анализа «естественного» интеллекта, нужно прежде всего обратить внимание на то, что информация — это то что имеет направленность «извне – вовнутрь», а идея же напротив, представляется направленной «изнутри – вовне».

Предположим «идеи» могут быть рассмотрены как интегрирующие паттерны организации некоторого состояния, которые возникают не из информации, а из опыта, т.е. внутреннего опыта пережитых состояний. Идея репрезентирует параметры глубинного мира человеческой психики, включая разум (как сознание, так и бессознательные компоненты) и телесность, которая в свою очередь переживает-проживает ее как содержание. Если же приходящая извне, по существу, внешняя для данного конкретного индивида информация по той или иной причине глубоко затрагивает его личностно, начинает восприниматься эмоционально, всем существом человека, она для него проходит обратную трансформацию, вновь превращаясь в идею (только теперь не по отношению к своему творцу, а к ее нынешнему восприемнику). Соответственно она, оказывается по-другому представленной в его нейронных сетях в частности и в его внутреннем мире в целом.

Можно тогда попробовать предположить отличие «идеи» и «информации» в той существующей локализованности (для информации) и, напротив, различимости (для идеи) в пространстве человеческой телесности. Информация, скорее всего, будет по преимуществу репрезентативна в нейронных сетях головного мозга (именно поэтому информационные процессы, осуществляемые «головой», лучше моделируются точными средствами.) Идеи же тогда, скорее всего, имеют возможность быть представленными средствами всей телесности человека.

Живой интеллект (идеальная форма совокупности знаний личности) неразрывно связан с телесностью, его чувственно-эмоциональной составляющей и параметры восприятия, хранения, репрезентации информации существенным образом обусловлены специфическими параметрами человеческой телесности. Сейчас мы приходим к тому выводу, что все операции сознания, все механизмы восприятия несут на себе отпечаток нашей чувственно-эмоциональной телесности, ибо они именно таковыми являются в каждом повседневном опыте человека, и в тоже время, все параметры телесности существенно выражены именно таковыми личностными качественными характеристиками, именно таковыми, а не другими.

Современные психофизиологии изучают человеческое поведение, те процессы в мозгу, которые связаны с формированием мотиваций, потребностей и эмоций, т.е. по сути, субъективной оценкой (на эмоциональном уровне это выражается простым «хорошо-плохо», простой реакцией на поступающую извне информацию, а также субъективным восприятием собственных внутренних когнитивных процессов или восприятием висцеральных систем в организме).

Мы сейчас уже четко понимаем, что эмоции очень важны, и представляют собой особый тип знания о себе и о мире, в котором повседневно живет человек. Жизнь, лишенная эмоций была бы бессмысленна. Еще до того как психология выделилась в отдельную дисциплину, было замечено что эмоции играют роль в мыслительной деятельности человека. Эмоции могут быть положительными и отрицательными. Обе формы сопровождаются сдвигами в деятельности внутренних органов, нарушением нейрогуморальной регуляции деятельности той или иной системы. Эмоции выполняют сигнальную, побудительную и интегративную функцию по отношению к различным смысловым образованиям. Эмоции регулируют мышление, выполняя при этом целый спектр различных функций, особенно хочется обратить внимание на их предвосхищающую функцию, которая связанна с активным поиском и преобразованием ситуации.

Л.С. Выготский писал, что эмоции человека изолированы от его инстинктов и большая часть аффектов интеллектуально опосредована, что позволяет эмоции являться компонентом мышления, и таким образом существует связь между аффектом и интеллектом. С.Л. Рубинштейн связывал эмоции с познанием и переживанием, а познавательные процессы образуют единство интеллектуального и эмоционального.

Психические процессы включают в себя эмоционально-волевые и аффективные компоненты. В связи с этим у нас появляется возможностью начать рассматривать соотношение мышления и эмоций через сформулированные  в отечественной и западной психологии представления, тем самым указывая на новый конструкт названный «эмоциональный интеллект» (ЭИ). Это есть способность человека распознавать эмоции, понимать намерения, мотивацию и желания других людей и свои собственные, а также способность управлять своими эмоциями и эмоциями других людей в целях решения практических задач. Эмоциональный интеллект, возможно, рассматривать как предпосылку успешности функционирования человека в его ежедневной жизни, а также в связи с проявлением разнообразных индивидуальных особенностей человека.

В сложных структурах нейронных сетей головного мозга, состоящих из большого количества реципирующих и промежуточных компонентов, возникают всевозможные функциональные модификации взаимных воздействий, с специфическими и неспецифическими, разного рода автоколебаниями, реверберациями и т.д. и т.п., что в целом порождает весьма сложные структурно-функциональные модели, содержащие разнообразные признаки среды.

И. Пригожин описал принцип «порядок из хаоса», или та же смысловая интенция, только через формулировку кибернетика Х.фон Фёрстера – принцип «порядок через шум». В свете данной формулы у нас появляется возможность раскрыть механизм возникновения порядка в хаосе, рассмотрев данную бинарную пару с позиций синергетики, где к порядку приходят на основе хаотического движения.  Прежде всего, синергетика позволяет говорить о том, что понятие хаос является конструктивным механизмом самоорганизации сложных систем. Для объяснения перехода от хаоса к порядку в процессах самоорганизации наиболее интересно рассмотреть синергетический принцип «детерминированного хаоса». Исходя из этого, человек с позиций теории самоорганизующихся систем, описывается как рискованная система с самоорганизующейся и самоисцеляющейся структурой, которая удерживает равновесие, балансируя на грани порядка и хаоса, как на лезвие бритвы.

Так считается что полный хаос как и полная сверхсинхронизация, в одинаковой степени, опасны для человека. Многие органы в человеческом организме функционируют с определенной внутренней долей хаотичности.  В силу того, что случайности в системе имеют место быть, но только в ограниченных тенденциях, состояния, описывающиеся детерминированным хаосом, являются физически нормальными для всех органов человеческого организма, в том числе и для функциональной активности мозга.

Так, например, существует вариабельность ритма сердца, которая выше у детей, чем у взрослых, и повышение вариабельности ритма сердца означает улучшение здоровья. Исходя из этого, получается, что должна быть определенная доля хаоса и определенная доля порядка в функционировании сердца, и эти доли должны быть сбалансированы. О мозговой активности человека можно сказать то же самое. Экспериментальные исследования нейродинамических процессов в мозгу человека, показали, что в состоянии глубоко сна у нормального (без психических патологий) человека имеются некоторые черты детерминированного хаоса и характеризоваться они могут понятием странного (хаотического) аттрактора. Эпилептические состояние, в отличие от этого, характеризуются чрезвычайно сильной «регулярностью» церебральной активности.

Маломерный хаос характеризует показатели ЭЭГ и ЭКГ работы сердца и мозга. Этим создается возможность четко реагировать на изменяющиеся внешние условия и вследствие этого надлежащим образом действовать походу осуществляющегося взаимодействия. Хаос (ограниченный или детерминированный), некоторого рода разупорядоченность, вариабельность в организме человека являются жизненно важными характеристиками гармоничного состояния человеческой психофизиологии.

Далее, самоорганизующаяся система должна быть нелинейной, со сменяющимися темпами развития, с различными режимами функционирования, она должна быть чувствительной к малым изменениям (флуктуациям) в состояниях неустойчивости. Такого рода подход в синергетической теории создает понимание динамической устойчивости сложноорганизованных структур (подвижное равновесие Л.фон Берталанфи), поддерживающаяся в условиях необходимого разнообразия (по У.Эшби), тем самым создавая подготовленность системы к разнообразным изменениям в будущем.

Чтобы система была способна к самоорганизации, создавая тем самым сложные упорядоченные структуры из неорганизованных, хаотично существующих элементов она должна обмениваться веществом, энергией, информацией с окружающей средой, а также должна быть удалена от своего равновесного состояния, потому как в состоянии равновесности не может возникнуть ничего нового интересного.

Для объектов неживой природы воздействия окружающей среды в большинстве свое губительны, а для живых существ многие объекты и воздействия окружающей среды не только не вредны, но даже необходимы для поддержания существования. Это лежит в основе важного свойства живых существ как активная избирательность по отношению к окружающей среде. Среда, вступая во взаимодействие с организмом, являясь как бы пассивной стороной, активная же избирательность в адресации воздействий и в использовании возникающей при этих воздействиях информации принадлежит только организму, заставляя искать механизм этого явления, по сути, внутри организма, а не между ним и средой. Многие воздействия организма имеют специфическую направленность в среде, что позволяет говорить о том, что воздействия со стороны среды либо воспринимаются, либо блокируются организмом, позволяя говорить о дифференциальной восприимчивости к внешней среде обозначаемой как избирательная активность.

Для раскрытия данной позиции, на мой взгляд, необходимо остановится на концепции стохастического резонанса. Будучи единой, она основана на понятийном базисе теорий управления и систем, и являясь, в сущности,  информационной парадигмой, в рамках которой возможно единообразное описание многообразных явлений взаимодействия организма со слабыми энергетически сигналами, несущими биологически значимую информацию из окружающей среды. В основе информационных процессов в организме положен механизм распознавания внешних воздействий, работающий по принципу стохастического резонанса.

Стохастический резонанс — одна из последних теоретических концепций, которая вполне применима к объяснению механизмов информационных взаимодействий электромагнитных полей с биологическими объектами. Стохастические синхронные и резонансные процессы, играют важную роль в системной регуляции функций организма, и предполагают временную согласованность динамических процессов, усиливая периодический сигнал, при совпадении их фазово-частотных характеристик.

Эта концепция является одним из важных подходов, применительно к низкоинтенсивным электрическим и электромагнитным взаимодействиям в биологических системах. Она показывает как в процессе усиления поступления (накачивания) энергии из широкополосного внутреннего шума объекта, при некотором оптимальном уровне шума, наблюдать максимум эффекта.

Хаотическое воздействие, или попросту шум, обычно считается вредной помехой, препятствующей нормальному функционированию устройств. Физикам, однако, давно известно, что в определённых ситуациях шум может играть и конструктивную роль. Именно это происходит, например, при стохастическом резонансе, когда шум определённой мощности резко улучшает чувствительность системы к слабым внешним воздействиям. Другим примером такой ситуации является возможность подавления внутренних шумов с помощью внешних.

Роль шумовых колебаний, необходимых для реализации стохастического резонанса, может выполнять как внешний, так и внутренний, тепловой шум биологического объекта. Внешний шумоподобный сигнал вызывает в биологической системе ответную реакцию, механизм которой не всегда может быть однозначно интерпретируемым. Изменяя частоты и амплитуды такого сигнала, мы получаем возможность формировать разнообразные типы связей между самим сигналом и спонтанно осциллирующими физиологическими процессами в организме. В некоторых случаях происходит стохастический захват частоты и фазы ритма внешним сигналом (синхронизация), что может оказать значимое воздействие на эндогенный ритм.

Можно утверждать, что внешний шумовой сигнал низкой интенсивности (природный или генерируемый техническими устройствами), воздействуя на живой организм с собственными (имманентными) шумовыми полями (электромагнитным, акустическим, тепловым и т.п.), является инициатором информационной упорядоченности (когерентности) биоинформационных сигналов в самой биосистеме. Происходит инициирование интенсификации, посредством стохастического резонанса, связанной с процессами превращения свободной энергии в клетках и приводящей к коррекции и восстановлению физиологических норм жизнедеятельности организма. Такова роль стохастического резонанса в роли физического явления.

В свете вышесказанного хочется рассмотреть функциональную особенность стохастического резонанса в другом аспекте жизнедеятельности человека, а именно с позиций психофизики. Интересен тот факт, что в психопрактиках таких как гимнастика йогов (хатха-йога), даосская гимнастика, а также разные виды единоборств, в ходе овладения навыками управления своим телом и сознанием, всегда рекомендовались специальные упражнений, в основе которых лежит физическая активность. Овладевая управлением своей “телесности”, человек получал возможность уменьшить влияние «внутреннего диалога» (монотонной постоянно существующей ментальной активности), повысив в разы эффективность той методики, которую он изучал, что еще больше увеличивало степень контроля поведения его ума.

Таким образом «внешняя», так сказать, практика управления своим телом (упражнения гимнастики хатха-йогов например), помогает модулировать поведение «внутренних» психических процессов в сознании,  тем самым управляя эмоциональной и ментальной сторонами личности человека, через шум создаваемый физической активностью ( ведь для мозга физические упражнения в сущности являются шумом).

С позиций управленческих, информационно-системных, специфика и понятный интерес к явлению стохастического резонанса заключается в его функции «упорядочения». В нелинейных системах (человек является таковой) шум индуцирует новые и более упорядоченные режимы функционирования системы, что приводит к образованию более регулярных структур, увеличивая когерентность, усилением накладываемого на шум сигнала, что позволяет определить стохастический резонанс как «индуцированный шумовой эффект увеличения степени порядка».

Продолжение следует …

Альфа-ритм характеризует нашу связанность с образом, возникающим в мозгу. Механизмы альфа-ритмов посредством которых мозг принимает решения, непосредственно могут быть связаны с условной адаптацией к среде. Считается, что альфа-ритм отражает прохождение через всю массу нейронов периодической волны повышения возбудимости. То есть в этот период мозг наиболее чувствителен к информации, поступающей с периферии. Во многих экспериментальных работах подчеркивается значение альфа-ритма как показателя скорости завершения цикла возбуждения в цепи нейронов мозга. Регулярные ритмы отражают процесс «охоты за информацией»: ритмичность – признак непрерывного поиска, ее прекращение – конец поиска. Вероятно, механизм сканирования обладают  полезным результатом в завершающей фазе, сменяя более регулярные известные ритмы отражающие процесс охоты за информацией.

Много уже существует исследовательских работ в направлении изучения взаимосвязи эмоционально расслабленного состояния человека и медленных ритмов в мозгу человека. Альфа волны определяют расслабленное состояние тела и сознания, когда мыслительные процессы в мозге замедляются. Функциональные особенности тела при этом полностью приходят к расслаблению, тем самым освобождая психику субъекта от напряжения и излишней нервозности. Состояние альфа ритмов определяет очень сбалансированное эмоциональное состояние сознания, характеризующееся устойчивым настроением и стабильными эмоциональными проявлениями. Это позволяет нам констатировать тот факт, что ощущение эмоциональной стабильности означает способность не реагировать остро на стрессовые обстоятельства. Последние исследования показали, что релаксация, достигнутая усилением активности альфа волн, приводит к позитивному мышлению и позитивным эмоциям. Процессом синхронизации мозговые волны, в сущности настраивают наше сознание.

Учёными было открыто и описано явление когерентности (согласованности), присущее медитативному состоянию и означающее согласование различных ритмов головного мозга. Синхронизация мозговых волн альфа-типа продуцируется мозгом только при абсолютном психическом покое, что, несомненно, играет большую целебную роль в повседневной жизни человека. Исследовательские данные свидетельствуют о том, что альфа-ритм является ведущим ритмом медитации, к которому подстраиваются остальные ритмы мозга при вхождении в процесс когеренции (со-настройки). Происходит это, по-видимому, потому, что в основе этого процесса лежит состояние оптимальной активности бодрствующего сознания.

Исследователь Дитрих Эберт пишет, что учёные Касамматсу и Хираи «отличают состояния сознания, возникающие при практике дза-дзен от состояния сна, когда наблюдается исключительно дельта- и бета-активность, на основании наличия при дза-дзен стабильного альфа-ритма». Учёный делает утверждение, что «при медитации речь идёт о некотором состоянии бодрствования, и можно считать, что это происходит при всех формах медитации».

Медитация, йогическая практика с элементами гимнастики йогов усиливает релаксацию и улучшает самочувствие, смещая, преимущественно, мозговые волны в диапазон успокаивающих паттернов альфа и тета ритмов. Если  правильно выполняется практика гимнастики йогов, это будет обязательно способствовать укреплению осознанного контроля над процессами альфа волновой активности. Важно подчеркнуть, что после медитации альфа-ритм сохранялся и при открытых глазах.

Интересно, что воздействие на организм предварительно занесенным на магнитной ленте, собственным альфа-частотным диапазоном, способствует получению эффекта аналогом которому является тренировка йогов или активное воздействие на канально-меридиональную систему (акупунктурную сеть). Самогипноз также может понижать диапазон мозговых волн, т.е. выводя активность, до преобладания альфа- и тета- ритмов.

Чтобы привести сознание в оптимальное медитативное состояние, сделать его активным и пассивным, бодрствующим и спокойным, ясным и спонтанным нужно, прежде всего, чтобы альфа-ритм соединился с тета-ритмом, а внутренняя активность объединилась с релаксацией и самоуглублением. Медленные волны приводят в состояние гармоничного баланса правое полушарие, отвечающее за эмоциональную сферу, работу интуиции, подсознание и левое полушарие, связанное с работой интуитивно-образных и подсознательных структур. Происходит интеграция работы затылочной и лобной частей мозга, а также его поверхностных и глубинных участков. Чем дольше человек занимается медитативной практикой, тем синхронизированей становятся структуры мозга которые раньше работали в совершенно в различных диапазонах. У медитирующих людей с большим опытом эффект когерентности всё чаще сохраняется и при повседневной деятельности.

Пробужденность в своих чувствах непосредственно ведет нас к постижению природы разворачивающихся из мгновения в мгновение переживаний. Роль ощущения в повседневной жизни заключается в том, чтобы пробудить нас, снять автоматизмы, усилить остроту осознавания, так чтобы сделать текущее мгновение жизни более богатым и соединенным с настоящим. Результатом такого пробуждения будет освобождение бытия и восприимчивость с непредвзятым отношением ко всем проявлениям жизни. Качество нашего осознавания притупляется, если мы живем в своих мыслях и сконструированных когда-то в прошлом эмоциях. Мысли и эмоции хорошие положительные и отрицательные должны быть взяты под наблюдение и нарушать способности к сенсорно-чувственному осознаванию.  

Роль активного внимания или по-другому внимательного осознавания в когнитивных процессах заключается в том, чтобы наделить разум способностью «различать» природу самого разума и сознания, пробуждать человека, побуждать его к пониманию того, что предвзятые идеи и эмоциональные реакции встроены в мышление и являются рефлекторными ответами, которые и порождают внутренний дистресс.

Биолог Роберт Ланц говорит о процессе осознавания, когда мы воспринимаем вещи такими, какие они есть, проявляя открытость, мы осуществляем внутреннюю со-натройку. Со-настройка с событиями внешнего мира (первые пять чувств), внутреннего соматического, или телесного, мира (шестое чувство) и ментального, или психического мира (седьмое чувство), своего или чужого, которое одновременно упорядочивает и стабилизирует. Со-настройка это процесс, посредством которого отдельные элементы выстраиваются в единое резонирующее целое. Это реверберирующее состояние делает нас способными достигать потока, обладающего гибкостью, адаптативностью, осмысленностью, энергией и устойчивостью, и этот поток объемлет в себе все, что возникает в нашем восприятии.

Продолжение следует…

Положение о вертикальной структуре человека в психофизиологии, как-то «периферия»\ «центр» или «сверху»\ «снизу»,  была предложена и очень тщательно разработана Л.М. Веккером. Он называл ее единая теория психических процессов, где одним из важных положений этой теории является принцип двунаправленной интеграции когнитивных структур в целостную систему интеллекта. Веккер предлагает рассматривать организацию различных психических процессов человека через представление о существовании вертикальной пространственно-временной организации психических явлений и двунаправленности интегративных потоков – «снизу» и «сверху» — как в структуре отдельно взятого психического явления, так и при объединении разных когнитивных структур в целостную систему интеллекта. Л.М. Веккер отмечал, что эффективность работы когнитивных структур в целом, детерминируется как влиянием «снизу», так сказать включенность достаточно простых процессов, их полной включенностью на нижележащих уровнях, так и влиянием «сверху», с актуализацией и развитием наиболее обобщенного концептуального уровня связанного с поведением человека.

Пронизывающие и объединяющие разные уровни интеллектуальной системы связи идут в обоих направлениях. Мы можем увидеть их как «снизу — вверх», от сенсорно-перцептивного уровня к концептуальному, и как идущих в противоположном направлении – «сверху — вниз», что позволяет говорить о важности полной включенности вышележащего “концептуального регулирования и его эффективности в целостной системе интеллекта”. Тем самым подчеркивается роль нижележащих иерархических структурных уровней ЦНС (головной мозг включающий подкорковые системы) в осуществлении целостной отражательной деятельности мозга. Необходимость этого заключения важна потому, что существует убеждение в современной психологии о “полной подчиненности низших уровней высшим, и об их незначительном влиянии на функционирование познавательной структур в целом”.

Система, способная к построению внутри себя модели некоторого внешнего объекта, часто игнорирует все промежуточные причины и следствия, стоящие между объектом, как исходной причиной, и изменением рецептора, как последним следствием. Систем просто не знает того, что между объектом и рецептором существуют какие-то посредники и потому изменения рецептора непосредственно соотносятся с объектами, хотя на самом деле во многих случаях объект не производит даже и самих воздействий. Определенные состояния одного или нескольких рецепторов соотносятся системой с определенными свойствами внешней среды как причина и следствие, благодаря чему внутри системы возникает отображение среды, которое можно назвать также моделью среды или информацией о среде.

В мозгу все время идет процесс моделирования, описание поведения и строения отражаемого объекта. Моделирование в живом организме – выражение процесса отражения, общего свойства материи. Однако процесс моделирования осуществляется не путем пассивного отражения, а в ходе ориентировочно-поисковой деятельности, при активном отборе информации. Н.А. Бернштейн писал, «мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что мозговое отражение мира строится по типу моделей», и далее «Подобно тому как мозг формирует ситуации настоящего момента и пережитых, запечатленных памятью ситуаций прошедшего времени, он должен обладать в какой-то мере способностью «отражать» (конструировать) и не ставшую еще действительностью ситуацию непосредственно предстоящего».

В процессе извлечения информации из структур сознания, в образе выделяется некоторый характерный порядок, который в дальнейшем может определять поведение всех мозговых субстратов.  Параметры порядка (синергетический подход ) оказывают воздействие на все остальные структуры знаний в нейросети головного мозга, а они, в свою очередь, по принципу циклической причинности воздействуют и определяют сам параметр порядка.

Нейрофизиолог К. Прибрам провел исследование с использованием так называемого «белого хаоса» на телеэкране, где под хаосом были всевозможные точки, мелькающие на экране. Клетки мозга реагируют на «поле точек» формируя на них определённые структуры, тем самым, внося порядок в хаос. Прибрам в своих исследованиях развивал мысль о «мозге-приемнике», где «волны являются колебаниями, и все свидетельствует о том, что отдельные клетки в коре головного мозга считывают частоту волн  в определенном диапазоне». Также как струны музыкального инструмента дают резонанс в определённом пределе частотных характеристик, также резонируют и клетки коры головного мозга. Отфильтрованная соответствующим образом для данного органа чувств воспринятая энергия подвергается в мозге обработке «контекстными» биопрограммами. «Мы все время конструируем собственную реальность из массы того, что, как правило, кажется хаосом. Однако этот хаос имеет свою структуру: наши уши подобны радиоприемникам, а глаза – телеприемникам, которые выбирают соответствующие программы. Имея другие системы настройки, мы могли бы принимать другие программы». В целом получается, главная задача мозга удерживать сознание на «волне» пространства-времени, подобно радиоприемнику или телевизору с большим диапазоном частотных каналов, который настраивается на отдельную полосу частот спектра электромагнитных волн.

Посредством процесса внимания тело (субъект) принимает или, другими словами, возбуждает настройку, моторную установку так, что эта активность становится проявлением функциональности объекта, тем самым фокусируя его на объекте. Чувствительность тоники к прогнозу будущего и ее участие в реализации эффекторного процесса, думается есть неоспоримый факт. Н.А. Бернштейн в своих работах указывал, «Тонус есть текучее состояние подготовленности нервномышечной периферии к избирательному принятию эффективного процесса и его реализации».  Внимание опосредуется моторной установкой, тем самым обеспечивая согласованность поведения, плавность переходов от одной реакции к другой. Установка есть общее состояние организма, которое ограничивает влияние проприоцептивной тонической активности на экстероцептивную фазическую активность.

В зависимости от характера задач стоящих перед субъектом, акцент поведенческих механизмов может быть смещен либо на моторную, либо на сенсорную сферу преднастройки. Так материальной основой процесса моделирования является изменение состояния некоторого компонента-рецептора под воздействием каких-либо факторов внешней среды, тогда как функциональность нейродинамического субстрата есть отображение внутри самого организма того объекта или явления среды, которое произвело данное воздействие, оказавшись его причиной.

Агрегат «мозг и органы восприятия» отсеивают все лишнее из приходящих к нам волн, попуская лишь часть гипотетической, находящейся за пределами «фильтров» энергии. Мир, проведенный через фильтры биопрограмм можно, по мнению Берсеньева П.В. назвать «согласованной реальностью». Сознание создает образы реальности как проявления его собственной организации и взаимодействует с этими образами, модифицируя их в свете текущего опыта. Он ссылается на Роберта Орнштейна психолога, который констатировал следующее: «Сознание индивида ориентировано вовне. Мне кажется, что основной целью, для которой оно развилось, было гарантирование индивиду биологической сохранности… Из массы достигающей нас информации мы прежде всего выбираем ту, которая соответствует сенсорной модальности нашего сознания. Это происходит посредством многоуровневого процесса фильтрации, который в первую очередь отбирает раздражители, необходимые для нашего выживания. Затем из данных, которые прошли процесс фильтрации мы можем конструировать стабильное сознание».

Мыслительные процессы, состояния человека настолько тесно переплетены с его телесностью, что, по сути, составляют единое целое. Психотерапевт Рон Курц говорит, что тело мобилизуется, чтобы справится с ситуациями так, как ум их понимает. Таким образом, тело отражает жизнь ума. Наши интерпретации предрасположенности, ожидания, планы – это все влияет на тело. Если у вас есть предпочтения, вы обязательно мобилизуете свое тело. Если у вас есть какие-то желания, если вы хотите, чтобы что-то произошло определенным образом. Если вы эмоционально привязаны к результатам своих усилий и выборов, то в этом участвует ваше тело. Как большая рука тело хватается за желаемый результат».

Продолжение следует…