По природе своей вся физиологическая деятельность животного и человеческого организма рефлекторна. Именно рефлекторная регуляция обеспечивает приспособление организма к быстро меняющимся условиям внутренней и внешней среды, вызывая тем самым, соответствующую перестройку функций отдельных органов и их систем. На основе исследований Н.А. Бернштейна и его работ нервная система представляется нам, как многослойное структурное образование (кольцевая структура), с многоуровневой основой используемая организмом для построения движений. О структурной многослойности кольцевых процессов в ходе осуществления деятельности также много писал А.Н. Леонтьев. В работах известных психофизиологов указывалось, в частности, что рефлекторное кольцо это сложная динамическая система, способная функционировать в различных режимах, помогая встраивать (адаптировать) организм к окружающим его условиям.

Целостный организм как мы уже знаем, не является бездеятельностной игрушкой внешних сил, он по природе своей активен, то есть реагирует избирательно, дифференцированно и порой не всегда однозначно (предсказуемо). Важнейшим звеном в рефлекторной деятельности является процесс восприятия и анализ влияний на организм внутренней и внешней среды. Так выше было упомянуто, что внешняя среда эволюционно создает предпосылки для появления и развития различных экстерорецептивных анализаторов. Это один из важнейших инструментов позволяющих организму быть наиболее эффективно включенным в происходящее в окружающем мире. Сейчас же должно рассмотреть чуть подробнее еще два структурных образования в организме животных и человека, это проприоцептивная и интероцептивная системы и анализаторы этих систем. Основной их задачей является регулирование поведенческих механизмов живого организма и гомеостатический баланс протекания процессов вегетативной жизнедеятельности.

Проприрецепторный анализатор это специальная структура, принадлежащая локомоторному аппарату, мускулатура которого противостоит при активном положении тела силе тяжести и, может быть названа антигравитационной мускулатурой. Одной из первых сущностных задач проприорецепции это активное удержание положения тела за счет проприоцептивных рефлексов в постоянном действующем поле гравитации. Как писал А.А. Ухтомский «тяжесть самое неизбывное и постоянное поле, от которого (наряду с электромагнитным полем) ни одно существо никогда на Земле не освобождается».

Человек находится под непрерывным воздействием окружающего его материального мира и испытывает постоянное влияние силы земного притяжения. Сложнейшие процессы, связанные анализом и синтезом кинестезии совершаются в коре головного мозга. Рецепторная часть любого анализатора связана с афферентными нервами и восходящими путями, по которым импульсы возбуждения передаются в ЦНС, где и происходят дальнейшие сложные процессы восприятия и переработки их, прежде чем центральное возбуждение поступит на эфферентные проводники и в рабочие органы (эффекторы). Разнообразный рецепторный аппарата моторного анализатора находящийся в мышцах, сухожилиях, связках и на суставных поверхностях, выполняет важную функцию, осуществляя рефлекторную координацию движений и установку положения тела в пространстве. Большинство поз человека активны, они поддерживаются соответствующим рефлекторным распределением мышечного тонуса (позиционное возбуждение).

Мышечно-суставной аппарат обладает рецепторами разной степени сложности и различной функциональности. Суммарно все они являются рецепторными аппаратами сложного двигательного анализатора, который заканчивается в коре больших полушарий кинестетическими клетками. Еще И.П. Павлов писал о том, что корковые нейроны двигательного (моторного) анализатора образуют временные связи со всеми другими анализаторами, имеющимися в коре. Рецепторы, находящиеся в мышцах, суставах и сухожилиях, являются начальным звеном мощного кинестетического анализатора, высший отдел которого находится в коре больших полушарий, а промежуточные звенья на различных уровнях центральной нервной системы, в особенности в мозжечке. Он включен в «путь» всех проприорецепторных импульсов, поступающих с периферии в кору больших полушарий.

Центральные механизмы реципрокной иннервации детально изучал Ч. Шеррингтон, исследуя роль проприорецепции. Им же была тщательно разобрана роль мозжечка, как головной ганглии проприоцептивной системы, интегрирующей деятельность проприорецепторов и вестибулярного аппарата, позволяя в связи с этим рассматривать их как функционально единую афферентную систему. Мозжечок как мы знаем, является частью структуры кинестетического анализатора, осуществляющей наряду с подкорковыми стволовыми центрами,  двигательные безусловные рефлексы. Нейронная сеть мозжечка входит в структуры ретикулярной формации, которая оказывает влияние на рефлексы, контролирующие положение тела, вопреки силе тяжести и другим отклоняющим силам (это рефлексы образующие афферентное звено коркового контроля двигательной активности), осуществляя вероятно контроль по гамма-эфферентным волокнам, идущим к мышечным веретенам.

Значительное участие мышечной рецепции прослеживается в механизме реципрокной иннервации мышц-антагонистов у человека. Рецепторный аппарат моторного анализатора неоднороден и состоит из мышечных веретен (расположенных среди мышечных волокон),  телец Гольджи и Пачини (в сухожилиях, фасциях), а также свободных нервных окончаний. Этими структурами отображаются возбуждения при растяжении и при давлении.

Мышечные веретена возбуждаются при удлинении (расслабление, растяжение) мышечных волокон, а тела Гольджи при их сокращении. Мышечное веретено это сенсорный орган мышц, который и является основным проприоцептивным аппаратом. Одно из самых удивительных свойств нервно-мышечного веретена заключается в том, что оно является чувствительным (сенсорным) рецептором, но в тоже время воспринимает и эфферентную (моторную, двигательную) информацию от центральной нервной системы. Нервно-мышечные веретена расположены в скелетных мышцах между волокнами и представляют собой совокупность тонких коротких поперечнополосатых мышечных волокон, заключенных в соединительнотканную фасцию.

Важно обратить внимание что ретикулярные влияния играют важную роль в поддержании тонуса мышц в покое. Активная система рефлексов с ее стимулирующими влияниями на восходящие и нисходящие импульсы от проприорецепторов (восходящий) и моторных (нисходящий). В регуляции мышечного тонуса очень важную роль играет афферентная активность проприорецепторов (мышечных веретен).  Скелетные мышцы не расслабляются, даже тогда когда они неактивны, а находятся в состоянии некоторого общего тонуса. Их можно сравнить со струнами рояля, которые натянуты еще до того как будут изданы звуки. Рецепторы выполняют передачу проприоцептивной информации о длине мышц в ЦНС (тонический ответ), а также передают информацию, о скорости изменения длины мышц (фазовый ответ), позволяя говорить о возможности связывания концепции рецепторных систем и точной коррекции движения.

Гамма-эффекторная иннервация проприорецепторов позволяет вести речь о симпатической регуляции, обеспечивающей пластичность этим специальным нервным механизмом и приспособление активности миорецепторов к текущим потребностям нормального организма. Импульсы, идущие по этим нервам к рецепторным аппаратам (мышечным веретенам), оказывают на организм действие, связанное с обменом веществом и питание тканей, регулируя, таким образом, их возбудимость и активность. Проприорецепторы своей активностью определяют интенсивность рефлекторно-обменных влияний на различные системы организма (органном и тканевом уровнях). Нервная система обладает универсальным влиянием на обмен веществ и, прежде всего стимулируя обмен веществ в нейронах моторного анализатора, приспосабливая в ходе этого процесса созданные кровеносные сети.

Восстановительная функция центральной нервной системы свойственна всем ее уровням, но в особенности присуще гипоталамусу и ретикулярной формации. Нервная регуляция обменных восстановительных процессов, как и вся нервная деятельность, основываются на рефлекторных механизмах. Исследователями установлено, что среди афферентных систем вызывающих активизацию обменных процессов, особую роль играет моторный анализатор, то есть проприорецепция. Она обладает высоким уровнем восстановительной регуляции на все органы, и особенно, на клетки центральной нервной системы.

Первоначальный и сравнительно простой анализ, начинающийся в периферической части анализатора-рецептора, заканчивается тончайшим анализом и синтезом воздействия раздражителей, происходящим в центральной нервной системе и ее высшей части – коре головного мозга. Специфические виды рецепторов, их структура, реагируют только на определенные формы энергии раздражителя (принцип модальности). Афферентный путь, проводящий от рецептора импульсы возбуждения к воспринимающей области коры и обеспечивая, тем самым возникновение ощущений, обычно является специфическим каналом передачи информации.

Значительная же часть импульсов (информации), поступая в большие полушария головного мозга, является подпороговой, вызывая физиологические реакции, которые могут не сопровождаться сознательной деятельностью и это, так сказать, не специфический канал. В результате его функционирования мы можем иметь неспецифическую передачу информации, где ощущения одной модальности можно объединять с ощущениями других модальностей в соответствии с законами ассоциаций, обозначая их как субсенсорные психические явления. Это канал несущий информацию от внутренних органов называется интероцептивным. Достигая коры больших полушарий, импульсы из рецепторов внутренних органов могут изменять ее общее функциональное состояние, и как отмечал в своих работах еще И.М. Сеченов, они (интерорецепция) вызывают «темные» ощущения только при существенных изменениях внутренних органов.

Один из основоположников знаний о рецепции мышц Ч. Белл говорил, что все мышцы «одарены тонким чувствованием», он называл рецепцию «шестым чувством». Мышечное чувство, возникающее из суммы «темных ощущений» сопровождает всякое движение. Им же одним из первых был поставлен вопрос о существовании «нервного кольца» между мышцей и мозгом, что способствовало обнаружению рефлекторной саморегуляции мышечной деятельности. В целом же можно сказать, что субсенсорной является и проприорецепция, а благотворное ее влияние на центральную нервную систему, сам человек воспринимает как общее улучшение самочувствия, прилив энергии или «мышечную радость».

В норме большинство тех ощущений, которые к нам приходят, строго детерминированы, они вызываются качественно определенной формой движения материи. По сути, каждый рецептор приспособлен к своему качественно специфическому раздражителю, для которого существует особенно низкий порог раздражения. В то же самое время, большое значение в проверке показаний анализаторов имеют взаимоотношения различных анализаторов. Функциональные особенности анализаторов объединяются в полимодальности, тем самым позволяя нам выстроить мостик от физиологии к психологии. Тогда используя термин ощущения, мы можем говорить о том что, являясь психическими качественными характеристиками, ощущения могут быть исследованы экспериментальной психологией, на основе методов психофизиологии.

В когнитивных науках уже сравнительно давно существует представление о том, что у человека имеются специальные сенсорные репрезентативные системы для восприятия информации поступающей из окружающего мира. Сенсорная репрезентативная система – это система, состоящая из сенсорного анализатора, воспринимающего и совершающего первичную обработку поступающей информации от внешних или внутренних раздражителей и нейронных путей, передающих сведения в закодированном виде в соответствующие зоны коры головного мозга для их окончательной переработки и использования. Сенсорные репрезентативные системы являются своего рода фильтрами восприятия.

Сенсорные репрезентативные системы могут разделять поступающую информацию на визуальную, аудиальную и кинестетическую (вместе с ольфакторной-обоняние и густаторной-вкус), но такого обобщенного различия возможно недостаточно для целостного представления самого себя и окружающего мира человеком. Поэтому каждая  сенсорная репрезентативная система имеет набор более мелких размерностей, которые и позволяют человеку делать тонкие различения между разными элементами опыта в одной и той же репрезентативной системе. Эти размерности называются субмодальности, и фактически, это более мелкие фильтры. Репрезентативные системы могут пересекаться на уровне субмодальностей, кодируя субъективный опыт, используя примерно одинаковые размерности. Субъективный опыт на глубинном уровне представляет собой особое уникальное сочетание субмодальностей и его преобразование возможно за счет изменения субмодального кодирования того или иного впечатления. Моторный анализатор, вероятно, можно представить таким своеобразным фильтром кодирующим и репрезентирующим субъективный опыт на уровне субмодальностей.

В подтверждение сказанному, возможно, упомянуть то, как происходит восприятие у человека с ограничением визуального канала. Мы знаем, что восприятие пространства, величины предметов и их движение осуществляется у человека одновременно зрением, проприорецепцией и осязанием. При “выпадении” одного из анализаторов и нарушение его функции, т.е. правильность показаний или соответствие их объективной реальности, проверяется анализаторами, сохранившими свою нормальную функции (у слепых развито осязание). По мнению Сеченова, «ощущения с кожи и мышц, сопровождая начало, конец и все фазы каждого мышечного сокращения, определяют продолжительность каждого из них в отдельности и последовательно, с которою одна мышца сокращается вслед за другой». Он указывал на роль мышечного чувства для ориентации человека в окружающем мире: когда на основании этого чувства формируется не только координация движений, но и сложное восприятие пространства и времени.

 Таким образом думается что кинестетический анализатор как функциональная система, помимо механизмов, обычно используемых при осуществлении стоящей перед организмом задачи, имеет еще ряд сенсорных и двигательных возможностей, которые широко использовались на ранних этапах формирования системы, а затем в значительной степени потеряли свое значение. Эти резервные возможности системы включаются и в норме при значительных физических нагрузках или при утомлении, но особенно большое значение они приобретают в случае болезни или травмы, создавая специфический тип гомосистемных динамических компенсаций ( А.Н. Леонтьев).

Разбирая регуляцию, движений И.М. Сеченов указывал на присущую человеку способность воспринимать и оценивать с определенной точностью всякое изменение в положении и перемещении частей своего тела, независимо от того, происходит ли это изменение пассивно или благодаря активности мышц: «Ощущения, которыми сопровождаются такие перемены, имеют смешанное происхождение, родясь из натяжений и расслаблений кожи и подлежащих слоев, преимущественно вблизи сочленений, равно как из активных сокращений и пассивных растяжений участвующих в перемещении мышц. Эти ощущения, несмотря на их смутность, играют руководящую роль в деле координации сокращений отдельных мускулов».

При движении происходит интеграция импульсов, возникающих в рецепторах мышц, с импульсами, возникающими в рецепторах глаз, кожи, вестибулярного аппарата – все это позволяет осуществлять непрерывный контроль над движениями и исправлять их характер. Импульсы, поступающие в центральную нервную систему через анализаторы, являются основой рефлекторной функции организма. Таким образом, системы анализаторов представляют собой в высшей степени специализированные сложные приборы, обладающие комплексом психофизиологических особенностей, позволяющих им воспринимать и анализировать раздражения из внешней и внутренней среды организма. Все упомянутые структуры являются каналами информации посредством которых мозг получает всю необходимую информацию для жизнедеятельности животного и человека. Видится чрезвычайно высокой роль анализаторов участвующих в управлении всей локомоторной деятельностью человеческого организма и особенно в образовании двигательных навыков.

Продолжение следует …

Рассматривая движения, как информационную структуру, мы получаем возможность говорить не просто о биомеханике, а о комплексной психобиомеханической сфере деятельности человека, установив через ее рассмотрение не только каналы влияния психики на биомеханику, но, что важнее – биомеханики на психику. Исходя из этого процесс извлечения информации есть общая форма активности, в сущности никогда не прекращающаяся, не останавливающаяся и ведущая к постепенному усложнению информационной структуры.

Тончайшие колебания (информационные процессы) могут проникать в сферу сознания и вызывать усиление, по известному нам закону резонанса, попавших с ними в резонанс колебаний, которые нами могут быть осознаны как эмоции, мысли и волевые решения. Тончайшие колебания, попадая в резонанс с нервными контурами лимбической системы, активизируют биоэлектрический процессы сопровождающиеся выделением нейрогормонов, вызывая в теле грубые колебания нечто похожее на тремор. Это есть грубые колебания тела, ощущаемые им как изменения состояния комфорта, как в сторону ухудшения (негативные эмоции), так и в сторону улучшения (позитивные эмоции).

И.М. Сеченов выделил идею о существовании «рефлексов с усиленным и ослабленным концами». Это гипотеза о существовании некоторых механизмов в поведении человека, которые участвуют в управлении явлениями его сознательной и бессознательной психической жизни (отражательного аппарата, механизма задерживающего и усиливающего рефлексы). Он считал, что эмоциональные состояния обладают эффектом усиливающим механизм рефлекса, подчеркивая важность эмоций самих по себе и тех эмоционально-волевые состояний, которые могут раскрыть для нас огромное значение эмоционального фона в поведение и жизнедеятельности человека в целом.

В теории Джеймса-Ланге говорится, о том, что эмоция есть некоторое состояние тела, являющееся следствием осознания человеком рефлекторных физиологических изменений в организме. Та или иная эмоция представляет собой ощущения, вызываемые изменениями в произвольной сфере (внешние движения) и непроизвольной (сердечная, сосудистая, секреторная деятельность). Эмоции представляются как субъективные образования, возникающие в ответ на нервное возбуждение, обусловленное состоянием иннервации, а также и шириной кровеносных сосудов висцеральных органов.  Расширяя данное определение нужно добавить, что телесное состояние включает также необходимую ориентацию в пространстве и возможную манипуляцию средой. И тогда эмоция становится неким обобщенным осознаваемым отношением между организмом и средой, мотивирующими знаниями о ней, которые позволяют ему переживать среду как свою собственную природу. В этом рассмотрении эмоции, могут являться характеристиками эмоциональных состояний, будучи предпосылкой в выходе к психосоматическим основам, позволяющим наилучшим образом рассматривать взаимодействие человека с окружающей его реальностью.

В последовательности «фонов и фигур» гештальтпсихологии, эмоции сопровождают побуждения и потребности в качестве мотивирующей силы. Мотивация, ставшая определенной посредством осознания объективных отношений, становится более сильной, она выделяет фигуру переднего плана, состоящую из разнообразных комбинаций проприорецепции и перцепции. Если же к этой проприорецепции добавить осознавание среды, через восприятие и воображение неких вещей или персон, с которыми мы можем быть как-то связаны, эмоции в этот момент внезапно проявляет во всей своей силе всю мощь, являясь функцией поля. Прочувствовать это можно сконцентрировавшись и мобилизовав мускульные паттерны отдельных телодвижений, пробудив некое беспокойство возбуждения, например сжатием мышечных цепей (кулаков и челюстей) сопровождающееся тяжелым дыханием, показывая тем самым фрустрированность психосоматического уровня нашего тела. В ряде моделей телесно-ориентированных направлений терапии, где за основу взята двигательная активность человека, выразительность его движений, так сказать, экспрессия его поведения, предстает как явление коммуникации с механизмом обратной связи, который способствуют целостному изменению текущего состояния человека.

Выдвинутый И.М. Сеченовым рефлекторный принцип, послужил теоретической основой ленинградской и московской школ психологии, для интерпретации таких явлений как отражение и действие. В рефлексе великий физиолог увидел механизм, соединяющий организм с окружающей средой, как в процессе отражения, так и в процессе деятельности, распространив рефлекторный принцип на неосознаваемые явления психики. В эволюции представлений о кольцевых структурах, где исходным представлением может являться для нас понятие рефлекса, мы находим постепенное уточнение, по линии изменений смыслообразующих понятий, самого принципа «рефлекса – рефлекторная дуга – условный рефлекс — рефлекторный принцип».

По Сеченову механизм усиления рефлекса связан с общей зависимостью мозга от процессов жизнедеятельности и нервными влияниями на эти процессы. Конечно же, многие положения из сеченовской гипотезы остаются спорными, а именно в какой мере субъективность состояния «страстности-эмоциональности» является специфическим эффектом усиления конца, например мышечно-двигательного, сосудистого или секреторного рефлекса. Все же после работ Павлова и исследователей его школы, эти взаимозависимости постепенно стали раскрываться еще нагляднее, в виде кортикально-субкортикальных связей и различных видов нейрогуморальной регуляций. В настоящее время к этому толкованию добавляется важное представление о влияниях ретикулярной формации как основе мозгового ствола, и вообще об иерархической многоэтажной системе нейрогуморальной регуляции. Не менее важным, стало быть, является сеченовское положение о составе целостного психического акта, позволившее установить структурный состав рефлекторного кольца: рецептор, центр, эффектор и проводящие пути.

Исследовательская деятельность эмоций и их функциональная встроенность в реабилитационные процессы, важны нам для того, чтобы  увидеть отличие «надуманной» эмоциональности (эмоционирования) от естественных проявлений эмоциональных механизмов. Эмоции являются способом осознать, что именно привлекает наш интерес или выделить, что это именно тот способ существования мира для нас. Они являются четкими дифференцированными информационно-функциональными структурами, которые в нашей жизни могут быть использованы как средства познания. Как «единицы» познания они могут быть ошибочными, но исправить эту ошибочность можно не изгнанием эмоций, но путем их тщательного исследования. В связи с этим хочется обратить внимание на то, что некоторые экспериментальные данные из области воспитательной практики, области театрального искусства и спорта говорят именно в пользу сеченовской гипотезы и, через призму этой гипотезы, вся современная аутентичная модель терапевтического движения выглядит совсем по-другому.

Для начала нам нужно увидеть, что контакт с окружающим нас пространством, объектов окружающего нас мира, это формирование сознанием фигуры интереса на фоне (в контексте) поля организм-среда. Какие качества мы воспринимаем в первую очередь, зависит от того какой контекст (фон) мы считаем первичным – перцептивный, чувственный или двигательный. Осознаваемая фигура (гештальт) это ясное живое восприятие, образ или понимание (инсайт). Акт контактирования это целостность, состоящая из осознания, моторной реакции и чувства. В моторном поведении это грациозные энергичные движения, обладающие собственным ритмом, сложностью и т.д. Это совместная работа сенсорной, мышечной и вегетативной систем, и происходит она на поверхности – границе в поле организм-среда. Фигура объединяется в каждом случае потребностью и энергией организма, а также теми возможностями, которые может предоставить для реализации потребности внешний мир. Это динамичный процесс, в ходе которого потребности и ресурсы поля постепенно передают свою энергию интересу, яркости и силе доминирующей фигуры.

Не мешая мышлению, эмоции представляют собой уникальное послание о состоянии поля организм-среда и в этом качестве они для нас могут быть незаменимы. В нормальных условиях эмоция с полным своим содержанием может осуществляться только при участии безусловных и условных рефлексов. Связь между интероцептивными рефлексами и экстероцептивными, проявляется в реакциях организма в ориентировочном механизме, который является продуктом корковой деятельности на основе сигналов из внешнего мира. Можно считать эмоции сложной реакцией организма, в основе которой лежит комплексные безусловные и условные связи экстро-и интероцептивного происхождения.

Возвращаясь к информационным процессам и структурным образованиям в организме, мы попробуем рассмотреть как эмоции, будучи психической, составляющей процесса получения и передачи информации, соотносятся с субстратной основой структурных компонентов нервной системы человека.

Процесс обработки информации начинается уже с рецепторов и, следуя по направлению к коре, ее непрерывно используют вышележащие структуры мозга для процесса управления. Пока информация доходит до верхних этажей, где совершается процесс декодирования, она используется в процессах регуляции двигательной активности и вегетативной регуляции. Можно далее констатировать, что двигательная область коры, особенно ее афферентная часть, выступает, таким образом, как аппарат, объединяющий и вместе с тем обобщающий работу всей системы анализаторов в целом. Его обобщающая роль ясна из того факта, что нередко раздражения, поступающие от рецепторных компонентов различных анализаторов, имея один и тот же психологический смысл, связываются друг с другом благодаря тому, что они оказываются условиями одной и той же деятельности.

Все сенсорные пути, проходя через ствол мозга, отдают коллатерали в продолговатый, средний и промежуточный мозг, т.е. к ретикулярной формации или ретикулярной активирующей системе. Волокна этой структуры идут вверх к коре, и по ним ретикулярная система может активировать «пробуждать» кору и регулировать ее тонус в ответ на сенсорные импульсы. В головном мозгу сигналы бинарного кода преобразуются в аналоговые сигналы в специализированных нейронах, расположенных в соответствии со специфической топографией. К преобразованиям информации такого рода применяется психологический термин ощущение. Для возникновения ощущения недостаточно, чтобы сенсорные импульсы, вызванные световыми, звуковыми и тактильными стимулами, достигали специальных центральных нейронов в таламусе и коре. Чтобы осознаваемое ощущение возникало, человек должен бодрствовать. В этом случае, центральные клетки окажутся в активированном состоянии, т.е. будут способны к приему импульсов и декодированию информации. Для того чтобы возникло ощущение, импульсы должны пройти по двум путям. Стимул переходит через рецептор, который передает импульсами информацию через проводимые сенсорные волокна, которые разветвляются, создавая тем самым специфический и неспецифический пути, соединяющиеся в коре.

У афферентного кольца системы отражения окружающего мира есть два канала передачи информации: специфический (рецептор – кора) и неспецифический (рецептор – ретикулярная формация – кора). Афферентные нейроны участвуют в обработке сенсорной информации, и, как правило, располагаются они в спинномозговых ганглиях (ганглии головы и шеи, вестибулярные ганглии). Следующими по порядку идут нейроны, принимающие участие в обработке информации, их место расположения в спинном, продолговатом или в среднем мозге. Отсюда идут пути к таламусу, и его специфическим ядрам, в которых у большинства анализаторов располагается следующий нейрон, участвующий в обработке сенсорной информации. От таламуса, который как мы помним, является коллектором сенсорной информации, она поступает в соответствующие проекционные и ассоциативные зоны коры, где происходит декодирование информации и возникает представление о модальности сигнала, о его силе и качестве, а в ассоциативных участках коры происходит определение, что это есть такое. Это так называемый специфический путь, по которому информация от рецепторов достигает коры больших полушарий, при этом сохраняя модальность сигнала.

Одновременно с этим каналом (путем) передачи информации существует неспецифический путь, в котором исчезает модальность сигнала, т.е. мы не можем, получив информацию по этому каналу, сказать, что за сигнал вызвал поток импульсов. Неспецифический путь представляет собой ответвление информации по коллатералям к ретикулярной формации, которая  расположена в продолговатом и среднем мозге. Все импульсы, независимо от их модальности (от каких рецепторов они бегут), обязательно «заходят» в ретикулярную формацию и вызывают активацию этих структур. Отсюда неспецифический путь идет к таламусу, но не к тем ядрам, о которых говорилось выше, а к неспецифическим его ядрам, которые являются продолжением ретикулярной формации. И уже от таламуса (неспецифических ядер) информация диффузно (во все участки) передается в кору, где благодаря этому происходит активация нейронов коры (активное бодрствование человека), что способствует восприятию ими информации, приходящей по специфическому пути. В свете вышесказанного об этом пути, эмоции сами по себе, могут быть не отрефлексированными человеком, в этом случае мы можем замечать фоновую аффективность какого-то состояния и только. Сама по себе эта фоновая реакция, может служить нам  отрицательной или положительной характеристикой того пространственно-временного контекста (фона), а также неким маркером характеризующим определенный объект в окружающем нас пространстве в данный момент времени.

Немаловажным является то, что открытие двойного пути для сенсорных импульсов явилось значимым достижением также и с позиций нейрокибернетических исследований. Активирующая ретикулярная формация составляет важную часть механизма саморегуляции центральных структур мозга, поддерживающего бодрствование и внимание, о чем будет сказано ниже.

Продолжение следует …

Все наши повседневные поведенческие реакции и проявления в окружающем мире эмоционально нагружены. Некоторые ученые, считают, что информационный поток, воздействующий на человека, может быть не осознаваем им, но, в тоже время, он может оказывать воздействие на эмоциональное состояние индивида, являясь, по сути, для него неким сигнальным триггером некоторого диапазона приоритетов, запускающим отдельные поведенческие программы.

По всей видимости, эмоция может быть описана как доступный сознанию уровень дискретного состояния, с помощью которого можно идентифицировать некоторые элементы, входящие в целостную структуру человеческой психоматрицы. Эмоция на что-либо может быть рассмотрена как ценностное переживание, которое не опосредовано ментальной деятельностью, и вербальный уровень описания самой ситуаций тут может быть отключен. В таком виде и качестве она может являться решающим регулятором поведенческих механизмов. Происходить это может, потому что она не только может составлять основу  того, что представляется важным, но также и потому, что она дает необходимую «энергию» на выполнение соответствующего действия. Исследований показывающих влияние эмоций на рефлекторную, нейрогуморальную, сосудистую архитектуру организма животных и человека достаточно много. Эмоции это есть возбуждение, повышающее метаболическую деятельность организма, а также возрастание энергетической мобилизации, которые являются ответом организма на переживание любой новой стимульной реакции, запущенной механизмом поисковой активности.

Эмоциональные проявления это не просто какие-то эфемерные реакции в контексте общей психологии человека, но они есть, в сущности, важный структурный компонент, который не может быть просто изъят, подавлен или вытеснен за границы сознательной повседневной жизнедеятельности человека. Как таковые эмоции не являются смутными и диффузными переживаниями, их дифференциация функциональна и четко проявляется в реакции на каждое отдельно взятое событие в жизни человека. Если человек переживает свои эмоции как смутные и грубые, то этими же терминами можно охарактеризовать восприятие человеком и самого себя. Сами по себе они не являются чем-то таким, от чего следует избавляться на основании позиции «я так думаю», мол, они препятствуют ясности мысли и четкости действия. Напротив, они не только важны как регуляторные механизмы энергопотенциала в сфере человеческого поведения, но они являются, так сказать, незаменимыми носителями определенного опыта, – нашей заинтересованности в взаимодействии с окружающим нас миром. Внешний мир и телесность человека не могут быть разделены произвольно, живой опыт охватывает все поле структурных и функциональных взаимосвязей целиком, составляя тем самым целостную систему «организм-среда».

Современный человек по большей части подавляет свое осознавание непрерывности эмоционального опыта. Эмоции в большинстве случаев рассматриваются как спорадические всплески, непостижимым образом возникающие в нашей повседневной жизни, сопровождая поведенческие модели.  Вторжение эмоциональных реакций пугает и заставляет держаться настороже, это в свою очередь может создавать разные уровни «неосознанных» напряжений в теле, которые в целом могли бы быть охарактеризован как «я держу себя в руках». Сами эмоции создают некую основу, объединяющую собой  функциональность экстерорецепции и проприорецепции, проявляясь в нашем восприятии в виде целостного гештальта, сохраняющего эмоциональный тон от пережитого события на долгие, долгие годы.

Формирование гештальта всегда сопровождается процессом сознавания, «адекватное» функционирование которого расположено в области нормальной психофизической отстройки всех структурных компонентов человеческой природы. Это сознавание, характеризуется контактностью, чувствованием, возбуждением, что в совокупности и образует гештальт, как некое структурированное отношение или структурную значимость организованного целого. Дифференцированное единство личности человека как «я-есть-со-бытие», — это непрерывно меняющейся гештальт, который не может оставаться нейтральным «свидетелем» по отношению к повседневному восприятию человеком окружающего мира. Он касается наших переживаний, которые есть системная реакция «организма-среды», а его значимость дается нам как «ценностный» аспект, проявляющий себя в виде непрерывного процесса появления положительных и отрицательных эмоций.

Формирование «полноценных» и «связующих» гештальтов в процессе жизнедеятельности человека, есть необходимое условие психического здоровья и психологического роста индивидуума. Любой незавершенный гештальт будет скрывать в себе незаконченную ситуацию, требующую от нас понимания. Природа его такова, будучи не законченным, не реализованным он  мешает формированию нового «живого» гештальта, создавая цепь из мертвых стереотипных автоматизмов, являющихся незрелыми поведенческими реакциями. Целостная структура гештальта может быть организована, как завершенная и автономно функционирующая жизнеспособная единица, каковой может являться, например рефлекторная цепь.

Сознавая свои эмоции, биологический организм может научиться распознавать, с чем он сталкивается в среде и какие особые возможности в данный момент в ней присутствуют. Информация о внешнем мире несопоставима с качествами тех ощущений, которые приходят к нам с стимульной энергией. Если мы не лишаем себя чувствительности к позам в которых находится наше тело, а их функциональная естественность следует за внимательностью, то наши эмоции могут являться нам в виде «заинтересованных» переживаний от сочетания экстеро-и проприоцепции. Тогда чувствительность может быть сопровождаема и характеризуема не отсутствием эмоционального фона, а его упорядоченностью, приводя хаотичное эмоционирование, к упорядоченному функционированию создавая эмоциональный «космос» проявленного.

Для теории извлечения информации нужна концепция воспринимающих систем, а не концепция чувств. У системы есть органы чувств, у чувств – рецепторы. Качества данных, с которыми имеют дело отдельные чувства, определяются типами стимулируемых рецепторов, тогда как специфика работы воспринимающей системы определяется качествами предметов внешнего мира и в особенности теми возможностями, которые они открывают. Система и системные механизмы позволяют ориентироваться, исследовать, обследовать, подстраиваться, оптимизировать, извлекать, выходить из состояния равновесия и приходить в него, тогда как чувства на это неспособны.

Воспринимающая система чувствительна к определенным «инвариантным вероятностям» для достраивания гештальтов, извлекая их из стимульного потока и создавая тем самым системную функциональность без тех ограничений, которые накладывались бы на нее стимульным потоком. Ведь энергетический поток, в котором мы живем, течет и изменяется без явных пауз, воздействуют на рецепторы глаз, ушей, носа, языка, кожи. Информация же не является «энергетически» специфичной, специфичной для рецепторов является вид стимульной энергии, которая в нормальных условиях воздействуя на них, вызывает специфические для этих рецепторов ощущения. Информация соотносится не с рецепторами и не с органами чувств наблюдателя, а с окружающим его миром. Она присутствует в объемлющем свете, в звуках, запахах и естественных химических соединениях, и она неисчерпаема. Информация не специфична относительно рецепторов, из которых состоят наши органы чувств, а также не существует отдельно взятой информации для фоторецепторов, отдельно для механорецепторов и отдельно для хеморецепторов. Специфику отдельных чувств определяет набор рецепторов или рецептивные поля, которые связаны с так называемыми проекционными центрами в мозге человека. Качественность данных, с которыми имеют дело отдельные чувства, определяется типами стимулируемых рецепторов, тогда как специфика работы воспринимающей системы как целого определяется качествами предметов внешнего мира и в особенности теми возможностями, которые они открывают перед нами.

В европейской мыслительной традиции укоренено представление о «думание» прежде всего мозгом, нервной системой, или проще говоря «головой». Логика такого подхода понятна, ведь мыслительные процессы, это то, что происходит у нас в голове (и это уже сейчас хорошо описывается компьютерной метафорой). Следующим шагом будет подведение нас к идеям дальнейшего развития и совершенствования современных технических средств (бионических моделей), которые в будущем на каком-нибудь этапе, произведут такую же сложность, как и человеческая интеллектуальность.

В действительности же все не совсем так, человек думает всем своим существом, всем телом, и те составляющие мыслительных процессов, которые протекают в голове (мозге), лишь часть общетелесных процессов. Этот подход к развитию познавательных процессов в человеке был с древнейших времен присущ восточному менталитету, где мыслительные процессы никогда не отделялись от телесных. Так считается что тело человека это совокупность органов чувств (индрии), которые разделялись на внешние и внутренние, но были объединены неким подобием рассудочной деятельности (манас) которая, в свою очередь, взаимодействуя с окружающим миром, могла управлять познавательным процессом. Сама телесность была необходимым инструментом, без которого невозможно было достигнуть, в контексте индийской философско-религиозной мысли, конечного результат, а именно освобождения. В рамках индийского подхода к познанию и познавательной деятельности, человек мог научиться управлять чувствами (эмоциями), произвольно направляя (интроспекция) их вовне (экстероцепция) или вовнутрь (интероцепция), что делало его обладателем божественной мудрости.

Восприятие как процесс сбора информации о дистальных объектах, осуществляемый с помощью локомоций и предметных действий, осуществляется человеком постоянно и при этом получаемая информация чаще всего адекватна объективной реальности не требуя существенной коррекции. Восприятие, осуществляемое с помощью всего тела включает процесс осознания чего-то конкретно данного в ощущениях. Действующий субъект должен не только ориентироваться в среде, но и идентифицировать себя с самим собой, непрерывно контролировать свое «я», свое состояние, свое тело.

В каждый момент времени психика, и физиология человека функционирует как единое целое, и все же необходимо выделить доминирующий состав психических явлений, участвующих в процессах целенаправленной деятельности, а именно самоафферентацию и самоидентификацию. Они составляют психофизиологическое содержание функционального контура «субъект-среда». Самоидентификация осуществляется на основе интерорецепции, а самоафферентация на основе экстерорецепции.

Механизмы самоаффрентации полимодальны, прежде всего это механизмы сенсорной и эмоциональной чувствительности, а также непроизвольного памятования и диффузного внимания. Актуализированная самоафферентация непроизвольна, осозноваема, совершается почти непрерывно, реализуется при непроизвольном внимании. Память функционирует в режиме узнавания (памятование), ведущими процессами являются перцепция и аффективность (преимущественно сенсорные и эмоциональные). Функции самоафферентации таким образом, состоят в пространственно-временном самоопределении и в общей ориентировке в окружающей нас среде. Самоидентификация осуществляется непрерывно во времени, процесс этот не произволен и осознается по окончательному «результату». Внимание и память в нем также непроизвольны, а в качестве ведущих процессов выступают сенсорные и эмоциональные реакции.

В основании функциональной и «пространственной» структуры психики человека может быть положена символическая модель описания, где множество состояний субъекта существует во множестве состояний мира, в котором он существует. Тогда отношение между ними будет описывать взаимодействие субъекта с самим собой (самоотражение и саморегулирование), а взаимодействие с миром как объектом (отражение и регулирование). В таком случае думается, что процесс восприятия – это уже и не ментальный, и не телесный процесс, это целостный психосоматический акт живого наблюдателя, который так ярко представлен в философско-религиозных традициях Востока.

Продолжение следует…

Мозжечок структура, координирующая не только произвольную мышечную активность, связанную с процессами поддержания равновесия, но и одновременно способствующая согласованию вегетативных функций в этот период. Влияя на возбудимость вегетативных нервных центров, он тем самым способствует адаптации организма к выполнению всего спектра двигательных актов. Общепризнанна его функциональная роль посредника между вегетативной нервной системой и соматической нервной системой. Известно его влияние на деятельность сердца и изменение величины артериального давления, регионального кровотока. Важно сказать о его влияние на глубину и частоту дыхания, на моторную, секреторную, всасывающую функцию ЖКТ, тонус мышц мочевого пузыря.

Кора и подкорковые образования связаны прямыми и обратными связями в единое целое: влияние, идущее от подкорки к коре, имеет огромное значение для поддержания тонуса, работоспособности коры, но и кора в зависимости от оценки сигналов, приходящих в нее, может тормозить или возбуждать подкорковые структуры мозга. Происхождение электрической активности в мозге тесно связано с активирующими и деактивирующими структурами подкорки, особенно интересно заметить, что активность коры больших полушарий тесно связана с областью мозжечка и от работы этой подкорковой структуры зависит функциональная способность всех ее основных участков отвечающих за позную регуляцию тела человека.

Между мозжечком и корой лобных долей существует сильная связь, поэтому исследователи мозга считают, что мозжечок имеет отношение к суждениям и контролю импульсивности проявлений в поведении. Если рассмотреть произвольное движение мышц, а точнее совершение целенаправленного действия, то можно выделить следующие функции, необходимые для получения целенаправленного движения: побуждение к действию (мотивация), замысел действия, реализация замысла, регуляция позы и при выполнении данного действия.

Австрийский философ и антропософ  Рудольф Штайнер утверждал: «здоровое движение — это начало паралича, который немедленно устраняется в самом его начале». Движение в пространстве инициировано психической составляющей человека, она так сказать хочет «захватить» тело, вступая во взаимодействие с «телесностью», и этот момент во взаимодействии телесного и психического может воспринимать некоторого рода  «паралич».

Штайнер утверждал, что все нервы являются сенсорными и что «моторных» нервов не существует. Он говорил, что они служат восприятию наших собственных движений. Сокращение мышц это реакция на восприятие. Это может означать то, что мышца способна воспринимать, а мышечный нерв может быть использован как афферентный канал восприятия (чувствительный нерв мышцы). Нервы не только функционально афферентны, но и служат неким «чувствилищем» мышцы. Исходя из этого, воспринимаем не мы, а «темное мышечное чувство» (Сеченов) мышцы.

С одной стороны нам доступна воспринимающая сторона наших с вами сенсорных нервов, с другой же стороны, я воспринимаю в себе телесную конструкцию из мышц, у которой также есть нервная структура и свои возможности восприятия, к которой сознательная часть меня не имеет доступа.

Мышечные цепи непосредственно нам помогают воспринимать движение. Движение это перемещение, состоящее из множества мышечных микро-толчков, но нами оно (движение) воспринимается целостным актом (например, поднятие руки). В моем повседневном сознании могут не быть восприятия о тяжести моих мышц руки, и я могу не находить  ощутимой тяжести моего скелета. Происходить это может, потому что мышцы лишают скелет его тяжести, и он тогда совершает движение подобно «партнеру в танце». Мышцы приглашают тело двигаться следом, и в этом случае мне, как бы необходимо при движении напрягаться, и вот тогда, я чувствую, насколько мне необходимы мои мышцы.

Когда мы теряем возможность своими усилиями воли управлять телом? Это может произойти при повреждении мышечного нерва, и наступает паралич мышц, они перестают слышать нас. Мы же все время движемся с помощью паралича, который немедленно устраняется корригирующими командами. Сигнал для этих команд, информация о текущем состоянии тела, идет по двигательным нервам, которые становятся в этом случае чувствительными сенсорами.  Ощущение в мышцах возникает тогда, когда есть некоторое сопротивление и, одновременно с эти, самодвижение становится затрудненным к выполнению. Благодаря тому, что психическое воспринимается нашими мышцами, и они в состоянии предложить мгновенно необходимую помощь, чувство паралича немедленно исчезает или вообще не успевает осознаться нами.

Поступающая в мозг обширная информация от вестибулярного аппарата, от мышечных рецепторов, от кожных рецепторов, а также от коры больших полушарий вся проходит через обработку в коре мозжечка. Реагируя, мышечные цепи, расслабляясь, или парализуюсь, принуждают тело в свою очередь совершать движение, информация о котором идет в центры мозга, которые фиксируют новое состояние. Эти центры, в свою очередь, отмечают соответствие образа тела желаемому и реально полученному состоянию и дают корригирующую команду. Новый образ состояния тела поступает в сознательную сферу воспринятого, оттуда обратно поступает новая команда и так до тех пор, пока не будет достигнуто результата.

Взаимная координация позы и целенаправленного движения, коррекция выполнения сравнительно медленных движений на основе механизма обратной связи реализуется с участие мозжечковых структур. Структуры мозжечка играют важную роль в программировании сложных движений, выполнение которых происходит без использования механизма обратных связей.

Профессор А.Г. Лещенко говорил о гениальной балерине Майе Плисецкой что она может так танцевать только благодаря тому, что в ее мозгу есть центры тремора (дрожания) Мы все движемся результируя конечными своими движениями какой-то хаотический процесс дрожания. А возможно это есть поиск на основе уже упоминавшегося мной ранее стохастического резонанса, того самого поиска наиболее оптимального направления движения после паралича.

Роберт Мастерс описывая процесс движения, показал как мозг сознательно или нет, создает образы. Под их влиянием происходит возбуждение мышечной активности в коре головного мозга. Затем возникает непроизвольный отклик в скелетно-мышечной мускулатуре, и мозг принужден двигать частью тела.

Врач психотерапевт М.В.Воронов предложил гипотезу, в которой говорится о том, что любое движение тела, мысли и эмоции рождается, несет свое развитие из образов, источник которых, а также и способ передачи их нам, в настоящем время пока не известен. Хотя возможно экоцептивная система, о которой также было уже сказано достаточно в предыдущих публикациях, могла бы пролить свет на этот интереснейший вопрос.

Так мы можем говорить об образе-сигнале, который отображает внутренние процессы происходящие во внутренней среде, и образе-цели характеризующей некое желаемое (намериваемое) состояние. Появление мысленного образа есть некоторого рода когнитивный процесс, который вызывает на микроуровне расслабление (паралич) тела. Парализуюсь, тело начинает хаотически двигаться (дрожать) тогда включается «поисковая система» на основе резонансных процессов. В нашей нервной системе (мозгу) имеется образ тела и образы ранее выполненных им движений (опыт). На основе опыта происходит сличение вновь пришедших образов, образа тела и образа прежнего движения, близкого к намериваемому целеполаганию. Все расхождения происходят путем коррекции движения, тем самым постепенно направляя нас к нужному состоянию, которое прописывается и уже само начинает изменять «внутренние процессы» в теле.  

Мозг это аналог сверхмощного биокомпьютера служащего инструментом коррекции между частями человеческого тела, между психикой и физиологией, которые на первый взгляд кажутся существующими в разных мирах — материальном (тело), идеальном (сознание). Мне думается на основе уже  вышесказанного (о коре больших полушарий и подкорковых структур мозга), связующими звеньями между телесным движением и образностью мотивирующих командам, являются мышечные цепи и структуры образованные рецепторным аппаратом, которые в непосредственном взаимодействии ведут человека по направлению реализации его осознанного поведения.

Мы видим что движение «умной телесности» в большинстве случаев самодостаточно, оно не нуждается в постоянном рассудочном корректировании, оно существует ради самого себя, т.е. ради тела, которое его продуцирует. Мышечная работа и функциональная нагрузка опорно-двигательного аппарата, сами по себе, наделяют человека природным разумом, а место и значимость рассудочной деятельности обусловливаются  лишь целеполаганиями субъекта действия и условиями его существования.

«Ум» может доверять телу и, контролируя процесс разворачивания действия, оставлять за телом право на оформление движения, включая его кинетические, кинестетические, сенситивные, чувственные, когнитивные и даже эстетические проявления. Так модель двигательного акта создается на некотором до-сознательном уровне телесной целостности, сознание лишь фиксирует, определяя для себя его качественность и свое отношение к формам его реализации.

Продолжение следует …

Все психические состояния (положительные или отрицательные) являются эмоцией, за их появление  во многом отвечает сложный набор структур головного мозга — лимбическая система, которая также отвечает за регуляцию более базовых человеческих функций, например циркадных ритмов. Эмоция — это реакция человека на определенный внешний (из окружающего мира) или внутренний (например, мысленный) стимул и на то, что за этим стимулом может последовать.

Многочисленные исследования советских и зарубежных специалистов показали, что основным субстратом мотивационных поведенческих центров оказалась лимбическая система, в состав которой входят такие структуры как извилины коры, гиппокамп, миндалины, ядра гипоталамуса и некоторые другие. Академик П.К. Анохина назвал “лимбус” (лат. limbus — рубеж, край, предел) высшим представительством названных органов, которые отвечают за эмоциональное состояние.

Эмоции есть механизм, с помощью которого лимбическая система (этот своеобразный пульт управления) вместе с корой больших полушарий регулируют работу сенсорно-моторной части центральной нервной системы и внутренних органов. Центральным компонентом лимбической системы является структура под названием гипоталамус. Его можно считать материальная основа эмоций, так сказать нервным субстратом, который  ответственен преимущественно за вегетативные проявления эмоций, а именно изменение частоты и силы сердечных сокращений, артериального давления, дыхания.

Через механизм эмоций лимбическая система может, как улучшать, так и мешать выработке адаптативного поведения в случаях приспособления организма к изменяющимся условиям среды. На внешнее воздействие она не всегда отвечает адекватно, что предполагает искажение  внешнего информационного потока. Это может происходить из-за того, что особенностью лимбической системы является наличие структур имеющих простые двусторонние связи, и сложные пути образующие множество замкнутых кругов. Вероятно, это является некой охранной функцией самой лимбическая системы, которая таким образом защищает вышерасположенные корковые и глубокие структуры, от воздействий расположенных ниже функциональных систем внутренних органов. В свою очередь и обратное действие корковых структур, когда через лимбические подразделения, оказывается влияние на нижележащие системы органов и их системные взаимосвязи, а также структуры мозжечка и стабилизирующих осей глубокой скелетной мускулатуры.

В таких условиях структурная организация лимбической системы может создавать условия для длительного циркулирования одного и того же возбуждения внутри системы и, тем самым, способствуя сохранению единого состояния и навязывание этого состояния другим системам мозга. Таковы вероятные причины длительных депрессивных состояний у человека, попавшего в «порочный круг» эмоционального опустошения. Ведь как мы знаем человек постоянно пребывает в том, или ином эмоциональном состоянии, которое оказывает существенное влияние на его мышление и поведенческие реакции.

В древности, гнев и ярость одни из самых ярких эмоциональных состояний, немедленно выплескивались в двигательной активности человека. Он набрасывался на обидчика,  выплескивая свое негативное эмоциональное напряжение тем самым устраняя причины своего эмоционального напряжения через двигательную активность. Изменяя статус нейрогуморального состояния, человек получал разрядку и психофизическую релаксацию. В век современной цивилизации такая разрядка многим из нас видится, слава богу, невозможной, но это, в сущности, и становится камнем преткновения современных людей, у которых с нарушением нейрогуморального статуса организма, происходит увеличение невротических и висцеральных заболеваний.

Важной составляющей высшей нервной деятельности человека является ретикулярная формация (reticulum-сеточка, formatio-образование) которая связана с лимбической системой и которая имеет большое значение в структурном формировании эмоциональных состояний. Ретикулярная формация получает информацию от всех органов чувств, внутренних и других органов оценивает ее, фильтрует и передает в лимбическую систему и кору большого мозга. Она регулирует уровень возбудимости и тонуса различных отделов центральной нервной системы, включая кору мозга, играет важную роль в сознании, мышлении, памяти, восприятии, эмоциях, целенаправленных движениях, а также в механизмах формирования целостных реакций организма.

Функции ретикулярной формации до конца еще не изучены. Многое становится ясным при оценке «регулирующей» роли ретикулярной формации с позиций кибернетики, что позволяет говорить о включенности этой подкорковой структуры в управление поведением через связи с различными отделами центральной нервной системы, куда импульсы поступают от различных афферентных нейронов. Она важна в регуляции уровня сознания путем воздействия на активность корковых нейронов, участвуя  в цикле сон- бодрствование.

Ее функциональные особенности придают аффективно-эмоциональную окраску сенсорным стимулам, в том числе болевым сигналам путем проведения афферентной информации к лимбической системе.  Она участвует в вегетативно регулирующих функциях организма и его, жизненно важных механизмах, как то циркуляторных рефлексах, дыхательных рефлексах, рефлекторных актах глотания, чихания, при которых должны взаимно координироваться разные афферентные и эфферентные системы. Она отвечает за интеграцию сенсорной информации, принимая участие и в контроле над деятельностью всех эффекторных нейронов (моторных и вегетативных).

Помимо участия в обработке сенсорной информации (так называемый неспецифический канал) ретикулярная формация берет на себя функции управления двигательной системой, участвуя в регуляции целенаправленных движений, в качестве важного компонента двигательных центров ствола мозга. Существует много данных позволяющих считать, что первая, начальная группа двигательных реакций ориентировочного рефлекса может интегрироваться на уровне среднего мозга, а именно на уровне ретикулярной формации. В эту структуру поступают коллатерали из всех восходящих систем организма. Таким образом, она тесно связана с корой больших полушарий, благодаря чему формируется функциональная связь между внешними (периферическими) отделами ЦНС и стволом головного мозга.

Важно понимать, что ретикулярная формация может оказывать на кору полушарий головного мозга не только возбуждающее и тормозящее влияние, но и наоборот, кора также может оказывать влияние на клетки ретикулярной формации. Обладая  нисходящим и восходящим сообщением, которое может быть активирующим и тормозящим, она имеет 2-х сторонние связи с нейронами спинного мозга, в основном с мотонейронами, а также с образованиями ствола мозга (с промежуточным и средним мозгом), связана с мозжечком, подкорковыми ядрами (базальными ганглиями), что проявляется в наличии статических и статокинетических рефлексов.

В теории информации само понятие информации – это то, что передается по каналам связи, и в этом смысле можно сказать, приходит к человеку откуда-то. Информация усваивается, извне выступая внешними стимулами по отношению к субъекту, не являясь выражающей природой самого субъекта, т.е. параметром личности. Идеи же рождаются и созревают внутри, создаются человеком, неся отпечаток личности самого человека. Сопоставляя понятия «идея» и «информация» в роли потенциальных средств анализа «естественного» интеллекта, нужно прежде всего обратить внимание на то, что информация — это то что имеет направленность «извне – вовнутрь», а идея же напротив, представляется направленной «изнутри – вовне».

Предположим «идеи» могут быть рассмотрены как интегрирующие паттерны организации некоторого состояния, которые возникают не из информации, а из опыта, т.е. внутреннего опыта пережитых состояний. Идея репрезентирует параметры глубинного мира человеческой психики, включая разум (как сознание, так и бессознательные компоненты) и телесность, которая в свою очередь переживает-проживает ее как содержание. Если же приходящая извне, по существу, внешняя для данного конкретного индивида информация по той или иной причине глубоко затрагивает его личностно, начинает восприниматься эмоционально, всем существом человека, она для него проходит обратную трансформацию, вновь превращаясь в идею (только теперь не по отношению к своему творцу, а к ее нынешнему восприемнику). Соответственно она, оказывается по-другому представленной в его нейронных сетях в частности и в его внутреннем мире в целом.

Можно тогда попробовать предположить отличие «идеи» и «информации» в той существующей локализованности (для информации) и, напротив, различимости (для идеи) в пространстве человеческой телесности. Информация, скорее всего, будет по преимуществу репрезентативна в нейронных сетях головного мозга (именно поэтому информационные процессы, осуществляемые «головой», лучше моделируются точными средствами.) Идеи же тогда, скорее всего, имеют возможность быть представленными средствами всей телесности человека.

Живой интеллект (идеальная форма совокупности знаний личности) неразрывно связан с телесностью, его чувственно-эмоциональной составляющей и параметры восприятия, хранения, репрезентации информации существенным образом обусловлены специфическими параметрами человеческой телесности. Сейчас мы приходим к тому выводу, что все операции сознания, все механизмы восприятия несут на себе отпечаток нашей чувственно-эмоциональной телесности, ибо они именно таковыми являются в каждом повседневном опыте человека, и в тоже время, все параметры телесности существенно выражены именно таковыми личностными качественными характеристиками, именно таковыми, а не другими.

Современные психофизиологии изучают человеческое поведение, те процессы в мозгу, которые связаны с формированием мотиваций, потребностей и эмоций, т.е. по сути, субъективной оценкой (на эмоциональном уровне это выражается простым «хорошо-плохо», простой реакцией на поступающую извне информацию, а также субъективным восприятием собственных внутренних когнитивных процессов или восприятием висцеральных систем в организме).

Мы сейчас уже четко понимаем, что эмоции очень важны, и представляют собой особый тип знания о себе и о мире, в котором повседневно живет человек. Жизнь, лишенная эмоций была бы бессмысленна. Еще до того как психология выделилась в отдельную дисциплину, было замечено что эмоции играют роль в мыслительной деятельности человека. Эмоции могут быть положительными и отрицательными. Обе формы сопровождаются сдвигами в деятельности внутренних органов, нарушением нейрогуморальной регуляции деятельности той или иной системы. Эмоции выполняют сигнальную, побудительную и интегративную функцию по отношению к различным смысловым образованиям. Эмоции регулируют мышление, выполняя при этом целый спектр различных функций, особенно хочется обратить внимание на их предвосхищающую функцию, которая связанна с активным поиском и преобразованием ситуации.

Л.С. Выготский писал, что эмоции человека изолированы от его инстинктов и большая часть аффектов интеллектуально опосредована, что позволяет эмоции являться компонентом мышления, и таким образом существует связь между аффектом и интеллектом. С.Л. Рубинштейн связывал эмоции с познанием и переживанием, а познавательные процессы образуют единство интеллектуального и эмоционального.

Психические процессы включают в себя эмоционально-волевые и аффективные компоненты. В связи с этим у нас появляется возможностью начать рассматривать соотношение мышления и эмоций через сформулированные  в отечественной и западной психологии представления, тем самым указывая на новый конструкт названный «эмоциональный интеллект» (ЭИ). Это есть способность человека распознавать эмоции, понимать намерения, мотивацию и желания других людей и свои собственные, а также способность управлять своими эмоциями и эмоциями других людей в целях решения практических задач. Эмоциональный интеллект, возможно, рассматривать как предпосылку успешности функционирования человека в его ежедневной жизни, а также в связи с проявлением разнообразных индивидуальных особенностей человека.